Семантика невозможности опасности может быть формально выражена мотивом невидения. При этом формула *«Как я не вижу опасность сейчас, так чтобы я не видел ее всегда» в действительности означает: *«Как опасности нет сейчас, так чтобы ее никогда не было». He-видение опасности означает ее отсутствие. Мотив чаще всего реализуется в приговорах, как, например, в приговоре от тучи: «Як настойніка свянціла, я тучы не бачыла» [Когда я освящала пасхальную скатерть, я тучи не видела] (гом. ельск. [Замовы 1992, № 35]). Чтобы над селом не было града, нужно купить на общественные деньги колокол, освятить его на Пасху и, звоня в него, сказать: «Як типирь не виджу нич на наших хотарах, так бим николи не видів» (Мшанец старосамб. льв. [Зубрицький 1909, с. 45]). Гуцулы, приглашая в Сочельник на трапезу различных носителей опасности, в том числе чернокнижников и так называемых планетников (персонажей, которые водят градовые тучи), говорят: «Як вас тепер не видно, не чути, так аби вас не було чути та не било видно через цïлий рік!» [Шухевич 4, с. 12]. У болгар во время приглашения на ужин в Сочельник Германа, которому приписывается власть над градовыми тучами, вынося во двор для него трапезу, говорили: «Сега да дойдеш, а лятос очи да ти не видим ни на нива, ни на ливада!» [Сегодня приходи, а летом бы тебя не видели ни на полях, ни на лугах] [Арнаудов 1971/1, с. 672].
В редких случаях этот мотив может реализовываться в форме ритуального диалога. В Сочельник хозяин брал с собой топор, хлеб и веретено, выходил из дома и, встав под окно, говорил: «Добрий вечір!» На что ему из дома отвечали: «Дай, Боже, здоровйи!» После чего хозяин говорил: «Йик не вижу тепер тучи, бури, грому на моїм обійстю [усадьбе], так абих єї через цïлий рік не видïв! Йик не вижу тайної вечери, так абих не видïв через цілий рік звірів межи маржиною [скотиной]» (гуцул. [Шухевич 4, с. 13]).
13. Заставлять опасность пропасть. Пожелание опасности, чтобы пропала, исчезла, выражено в основном в заговорах и приговорах, например, в украинском заговоре от опасности: «Плюну я на землю: як слина на землі пропадає, так все зле-лихе в воді потопає…» [Замовляння 1993, с. 100]. При встрече с вихрем необходимо сказать: «Niech przepadnie zly duch przez krzyz święty» [Пусть пропадет злой дух от святого креста] (пол. [Kupiszewski 1963, s. 289]).
14. Запрещать опасные действия, совершаемые субъектом опасности. Семантика уничтожения может проявляться исключительно языковым способом — в отрицательных конструкциях, где происходит {114} словесное отрицание не самого носителя зла, а тех опасных и вредящих человеку действий, которые он способен совершить. Запрет опасного действия фактически означает его недействительность, невозможность его совершения в будущем. Подобные отрицания являются своеобразной «блокировкой» нежелательного действия. Мотив проявляется в заговорах, ср., в частности, фрагмент сербского заговора от моры: «Мора-бора, не прелази прек’ овога бјела двора…» [Мора-бора, не переходи через мой белый двор…] [Раденковић 1982, с. 106]. Известно, что околевшая «двужильная» лошадь может «потянуть» за собой остальных лошадей в хозяйстве. Чтобы этого не случилось, такую лошадь закапывали в воротах со словами: «Тебе, лошадушка, не вставать, к себе лошадей не призывать» (рус. яросл. [Журавлев 1988, с. 79]). Подобный прием уничтожения опасности часто встречается в восточнославянских заговорах на охрану полей от птиц, ср., в частности, белорусский заговор от воробьев: «Робе́йко Влоди́мерко, / Ты свои́х дзе́ток не роспуска́м, / Мово́ добра́ не спива́й, / Очками не гляда́й, / Кры́льцами не лета́й, / Дзю́бками не спева́й» (Симоничи лельч. гом., ПА) или: «Варабе́й, варабе́й, / Ста́ршый архирэ́й, / Табе́ тут не лета́ты, / Ста́до не збира́ты, / Мого́ со́нэчнику (чи мого́ зерна́) не чэпа́ты» (Дягова мен. чернит., ПА).