– Мы заставим их пожалеть о каждом выстреле, – сказал Джорон.
– Да, так и будет. Барли, разрежь узел, сделай поворот направо на один румб, потом снова привяжи руль, – приказала Миас, и Джорон почувствовал, как «Дитя приливов» слегка повернулся.
Он смотрел, как стрелки́ на «Когте тунира» толпились вокруг дуголуков, потом отступили в сторону, чтобы их не задела тетива после спуска.
– Вниз! – снова крикнула Миас, и все повторилось: свист пролетающих мимо болтов, хруст тех, что попали в корпус, звук рвущейся ткани крыльев, чей-то крик.
Когда все закончилось, Джорон вскочил на ноги, но по-прежнему не сумел опередить Миас.
– Осталось совсем немного, – сказала она.
Джорон заметил момент, когда супруг корабля «Коготь тунира» сообразил, что совершил ошибку и неправильно понял план врага. Он что-то кричал, требуя, чтобы команда подняла все крылья.
«Ошибка, – подумал Джорон, – теперь столкновение неизбежно, корабль уже не успеет уйти в сторону», супругу корабля следовало сосредоточиться на стрельбе по «Дитя приливов», и его приказ разделил женщин и мужчин – третьего залпа так и не последовало. «Дитя приливов» мчался вперед, рассекая волны.
– Держитесь! – закричала Миас. – Держитесь изо всех сил.
Все обхватили заднюю мачту руками. И команда на палубе нашла дополнительные точки опоры.
Последовал удар.
Мгновение максимального насилия.
Корабль издал звук, точно крупное раненое животное, – ничего подобного Джорон прежде не слышал от «Дитя приливов». Воздух наполнил треск ломавшихся костей. Руки Джорона едва не вырвало из суставов из-за мгновенной остановки. Он услышал грохот падавшего такелажа, крики тех, кто получил ранения на верхней палубе и на нижних, видел всюду серо-белую костяную пыль, закашлялся и заметил, как закашлялась и сплюнула Миас. И стерла с лица пыль, от которой оно стало совершенно белым, точно костяной корабль.
– Морская стража, вперед! – крикнула она и тут же снова закашлялась.
– Морская стража, вперед! – закричал Джорон. – Они наверняка попытаются взять нас на абордаж.
Корабль издал новый титанический стон, содрогнулся, и Джорон пошатнулся, пытаясь встать. Слева проходил их флот, черные корабли сопровождали два неуклюжих судна из коричневых костей. Дальше он увидел «Острую сестру» Колта, который разворачивался в обратном направлении. «Хмурая Мать», корабль Ста островов, превратился в обломки, а еще дальше горел «Последний свет», корабль Чивера. Джорон разглядел, что его покидают флюк-лодки и гребут в сторону «Острой сестры».
Его взгляд переместился вперед – морская стража и команда пробежали мимо него к носу «Дитя приливов». Он поспешил за ними, кашляя от костяной пыли. И тут его взгляд привлекла куча спутанных веревок и крыльев – главная мачта «Дитя приливов» рухнула вперед.
– Кто-то должен остаться и перерубить мачты! – крикнул он.
Женщины и мужчины с «Когтя тунира» уже начали переходить на нос «Дитя приливов», некоторые в крови, другие – нет, но все полные ярости – они понимали, что их корабль получил смертельные ранения, и теперь жаждали мести; они знали, что уцелеют только в том случае, если сумеют захватить черный четырехреберник.
– Морская стража! – кричала бежавшая с мечом в руке Миас. – Арбалеты!
Морская стража опустилась на колени и выпустила залп арбалетными болтами во врага. Однако на смену убитым и раненым тут же появлялись новые. Еще один арбалетный залп, и команды двух кораблей вступили в рукопашную схватку. Женщины и мужчины кричали, ругались и завывали. Джорон бежал по палубе, чтобы к ним присоединиться, что-то у него внутри кипело, его охватила радость – наконец он сможет дать выход накопившейся ярости. Пот, гнев, паника. Клинок справа, блок и уход. Выпад в тело, он попал. Он продолжал двигаться, не сомневаясь, что команда его поддержит. Он верил, что Квелл со своими быстрыми ножами прикроет его спину.
Все вокруг кричали, плакали, умоляли. Кровь на палубе. Кровь на лице. Горячие тела. Усталость в руке. Джорон знал, что не может остановиться, что останавливаться нельзя. Он увидел искаженное лицо Миас, она наносила удары по противнику – только ярость, никакого мастерства. Увидел Барли с огромным абордажным топором, защищавшую супругу корабля. Увидел Квелл, вонзившую нож в горло женщине. Даже Эйлерин сражался с перекошенным от злобы лицом, обрушил багор на голову женщины. Каждый из людей, которых он хорошо знал, застывал на миг, полный ненависти, гнева и отчаяния.