В просвете в толпе он увидел промелькнувшую белую тень, крысу-альбиноса, удирающую прочь по извилистому проулку с зажатым в передней лапе Китовым кошельком.
– Вон она! – крикнул он, протягивая лапу. – Та крыса! Та крыса украла мои зерна!
Все головы повернулись вслед крысе. Кит протолкался сквозь толпу, лавируя между лап и ног, перепрыгивая через зевак и отпихивая их, и понесся во всю прыть следом за ограбившей его белой крысой.
– Вернись, юный Кит! – вопил ему вслед Флинн Чернохвост. – Ты нам должен! Никто не грабит Бешеных Шельм!
– Стой! – крикнул Кит крысе, но та перепрыгнула через пса по имени Рокс и исчезла в широкой норе рядом с «Ларканоном».
– Берегись! – проворчал Рокс, не потрудившись шевельнуться.
У Кита не оставалось выбора, кроме как проглотить свой страх и самому перепрыгнуть через пса. Он даже не думал ни об оставшейся позади разъяренной толпе, ни о клочке бересты, на котором мать нацарапала адрес дяди в надежде, что Кит его найдет.
Ему надо было догнать вороватую крысу и вернуть свой кошель. Дело было не только в зернах. Мама сказала, что старый камень со Следом Азбана на нем способен предотвратить войну. Она умерла, защищая его. Если Кит позволит какой-то белобрысой крысе его украсть, значит родители его погибли ни за что.
Он не мог этого допустить.
Глава седьмая
Крыса в капкане
Кит нырнул в темный провал и втиснулся в узкий туннель. Проход оказался тесен, но из него енот выскочил в обширную подземную пещеру. Он покатился по гладкому полу и врезался в кучу битого кирпича. Подхватив кепку с пола, Кит отряхнул ее от грязи и пыли и напялил обратно, надвинув низко на глаза, одновременно обшаривая взглядом темноту в поисках коварной белой крысы.
В закоулках и складках пещеры устроили себе жилье самые разные существа. Две старые белки сидели на корточках под масляной лампой и играли в карты, а третья спала, накрывшись дырявой циновкой. Напротив них рыжая мама-лиса свернулась вокруг своих детенышей, из-под ее пушистого хвоста торчали их крохотные рыжие головки. Прочие белки выглядывали из дупел наверху, охраняя свои орехи от непрошеных гостей. В маленьких открытых лавочках торговались за клочки ткани или объедки поссумы и кроты. Здесь был даже – Кита аж передернуло – магазин, где пупырчатый жаб в пальто с меховой оторочкой продавал острые как бритва искусственные когти, сделанные из собранного наверху металлического мусора.
– Эй, ты! – окликнул его жаб из дверей магазинчика. – Отличная у тебя курточка.
Кит не стал отвечать.
Крысы нигде не было видно. Просить о помощи кого-либо из тех, кто попадался ему на глаза, Кит не смел. Он быстро усвоил то, что большинство здешних обитателей всосали с молоком матерей: первое правило Вывихнутого переулка – не доверяй никому, даже своим соплеменникам.
– Я сказал, эй, ты! Полосатый хвост! – снова окликнул его жаб. – Ты ж не здешний, а?
Кит упорно не обращал на него внимания.
– Тебе нужна какая-то защита, помимо зубов и когтей, думается мне, – не унимался торговец.
Киту эта жабья замануха не нравилась, он хотел, чтобы его оставили в покое и найти крысу. Он сообразил, что есть один верный путь избавиться от настырного лавочника.
– У меня нет денег, – сказал он.
Этого оказалось достаточно – жаб всплеснул языком, отвернулся и запрыгал обратно в магазин поджидать более удачного клиента.
– Пест.
Шепот заставил Кита обернуться. Но он ничего не увидел.
– Пест, – раздалось снова.
Кит опустил глаза и увидел крохотного серого церковного мыша в белой сутане. В лапках он, как и прочие виденные им церковные мыши, держал пачку брошюр.
– Заблудился?
– Ничего я не заблудился, – буркнул Кит.
– Заблудиться не стыдно, – отозвался мыш. – Все мы порой заблуждаемся.
Грызун протянул ему брошюру, которую Кит взял просто из вежливости. На обложке была нарисована комната в доме, где за столом друг против друга сидели два существа. Один был енот в длинном и роскошном плаще, расшитом разноцветными перьями, ленточками и бусинами. Другой был пес в аккуратном ошейнике и кроваво-красном жилете. На столе перед ними лежала большая кость, кость животного куда более крупного, чем оба зверя за столом. Кость покрывали крохотные отметины. Там же стояла мышь в точно такой же сутане, как у Китова собеседника. Мышь на картинке держала в лапках писчее перо с себя размером, возле нее была таких же габаритов чернильница. В окно комнаты заглядывали всевозможные существа, мохнатые и пернатые, Безблохие и Дикие.