— Часа через два я буду готов, — твердо заверил Устименко.
— Хорошо! Тогда иди, Трофим. Когда совсем соберешься, дадим тебе последние указания.
Устименко, хлопнув дверью, зацокал подковками по ступеням. Вскоре покинули кабинет Денисенко, Груша и Сергеев...
На дворе спешно готовился к выезду на вокзал подставной обоз. Бойцы грузили на подводы огромные тяжелые сейфы с двуглавыми орлами.
— Чего доброго, нападут на них еще в городе, до погрузки в эшелон, — тревожился Артем.
— Не нападут, — уверенно ответил Петр Иванович, — не такие уж белые дураки, чтоб идти на лишний риск.
— А кто возглавит этот «парад»? — спросил Артем.
— Райнис. Все будет так, как договорились утром.
— Но теперь мы одинаково не можем доверять ни Райнису, ни Остапенко, ни Кущу, — возразил Груша.
— Вот и воспользуемся моментом, — подмигнул Денисенко, — проверим Райниса. Если переполошатся у Пальчевского, захватив нашу «липу», значит, Райнис вне подозрений…
— А как мы узнаем об этом?
— Дзюба оповестит…
Подошел Райнис. Доложил: отряд готов к отправлению. Денисенко достал из бокового кармана часы.
— Вагон под погрузку стоит на втором пути. Начальник станции покажет. Половину отряда поставьте на погрузочные работы, а остальных с оружием — охранять подходы к железной дороге. В вагоне установите пулемет и возьмите как можно больше патронов. У вас, кажется, есть уже опыт сопровождения?
— Я вывозил ценные бумаги, архив и конфискованное золото из Харькова…
Райнис не заметил, как Артем переглянулся с Денисенко.
— Тем лучше, — сказал Петр Иванович. — Напоследок один совет: если нападут деникинцы — защищайтесь. Но не переусердствуйте. Начнет враг брать верх — уходите…
Изумленными глазами латыш взглянул на председателя губчека.
— Берегите себя и людей. Постарайтесь незаметно выйти из боя — и быстро сюда. Чтобы никаких рукопашных! Так надо, товарищ Райнис, — добавил он.
— Сделаем! — ответил латыш.
Денисенко и Груша крепко пожали руку Райнису.
Несколько минут спустя прибыл комендант Демеевки. Трудно было узнать в нем того лихого Устименко, который несколько часов назад наведывался в губчека: вместо новенькой кожанки — серая латаная рубаха; чуб, непослушно выбивающийся из-под фуражки со сломанным козырьком; брезентовые брюки с широкими штанинами, заправленными в стоптанные сапоги.
— Если у тебя весь отряд так обмундирован, то можно быть спокойным, — осматривая Трофима Казимировича, улыбнулся Денисенко. Председатель губчека повел коменданта во двор соседнего дома, где уже стояло пять подвод, на дне которых лежали узкие деревянные ящики. Поверх них валялись телефонные аппараты, бумаги, книги и прочий хлам.
— Вот, на всякий случай, документы на эвакуацию управления железной дороги, — передал Денисенко папку, перевязанную белой лентой. Потом показал кожаный портфель с бумагами. — Прибудешь в Чернигов, сдашь груз по описи в особый отдел Всеукраинского ЧК… А теперь познакомь меня со своими хлопцами.
Демеевцы, кто сидя, кто стоя, отдыхали под каштанами в соседнем переулке. Было их человек восемьдесят. Метрах в двухстах от них подгоняли седла на коней еще десятка два бойцов.
— Это хорошо, что лишних лошадей имеете, — похвалил Денисенко, — если в дороге заболеет какая или под пулю попадет — будет, кем заменить… Ба, да тут знакомые все лица, — Денисенко подошел к кареглазому смуглому парню, сидевшему верхом на коне.
— Добрый день, Давид, — поздоровался с ним председатель. — Почему не заглядываешь, спаситель?
— Не привык начальству глаза мозолить, — улыбнувшись, отшутился всадник.
Денисенко вспомнил, как три года назад охотились за ним в Киеве жандармы. Уходя от погони, выбежал он на брусчатку и вскочил в первую попавшуюся пролетку, а юный извозчик-цыган, хлестнув вожжами, так разогнал экипаж, что жандармы на казенных лошадях остались далеко за углом той злосчастной улицы.
— Видать, крепко ты тогда плетей схватил? — спросил Давида Денисенко.
— Было… Зато потом, в семнадцатом, когда полицейский участок брали, я уж за все рассчитался…
Слушая Давида, Петр Иванович одновременно осматривал демеевцев. Его окружали совсем зеленые, семнадцати-восемнадцатилетние парни. Попадались и моложе… Заметив у них оружие, Петр Иванович приказал спрятать его на подводах. Затем распорядился выдать отряду пулемет и несколько десятков гранат.
— Пулеметчики есть? — спросил председатель губчека.