— Трудно будет, — тихо, словно про себя, сказал Сергеев. — Все дороги перекрыты.
— Единственная возможность, — переступил с ноги на ногу Артем Груша, — пробиться с эшелоном на Чернигов и таким образом вместе с ранеными вывезти ценности из города.
— Эшелоны на железных дорогах постоянно обстреливают и грабят, — возразил Сергеев. — Может, и удалось бы проскочить, если бы имелась сильная охрана. Да где же ее взять?
Груша ничего не ответил. Денисенко глянул на окно, за которым по-прежнему шел дождь. Но иногда небольшой ветерок все же раздувал косматые тучи, и тогда кое-где проступала синяя лазурь неба. От этого короткого проблеска на душе становилось легче.
— Другого выхода нет, — снова заговорил Артем.
— Я тоже его не вижу, — поддержал заместителя Петр Иванович. — Но все это, хлопцы, разговоры. Надо немедленно, вместе, здесь и сейчас сесть и разработать четкий план маршрута: от банка к вокзалу и дальше — по железной дороге. Через шестнадцать часов, ровно в полночь, эшелон должен отправиться. Наши части, думаю, продержатся еще не больше суток…
— Хорошо бы для сопровождения использовать бронепоезд, — предложил Остапенко.
— Неплохо, — согласился Денисенко, — но он у нас один, да к тому же поврежден. В мастерской всю ночь паровоз ремонтировали. Успеют ли к сроку?
— За бронепоездом белые всегда особо охотятся… — высказал сомнение Райнис.
Совещались долго, пока Денисенко не предложил свой план операции: взвод красноармейцев, обычно выполнявший особые задания ЧК, во главе с Райнисом погрузит ценности на пять подвод, отправится с ними на станцию и там, в обстановке строжайшей секретности, перенесет их в один из вагонов. Тем временем из депо должен выйти отремонтированный бронепоезд. Чем раньше эшелон отправится, тем больше шансов на успех у него будет. Днем белым труднее напасть на след, а до Чернигова не так уж и далеко.
Против этого плана возражений не было.
— Тогда за дело! С эшелоном, товарищи, посылаю Райниса, потому что он уже выполнял подобные поручения Феликса Эдмундовича. Счастливого вам пути, — обратился он к латышу.
Райнис ушел. Вскоре покинули кабинет Денисенко, Кущ и Остапенко, которым также дали срочные поручения. Надолго у председателя задержались лишь Груша и Сергеев.
ТАКАЯ ЦЕННАЯ БУМАЖКА
Чернявый спешил. Даже забыл проверить, хорошо ли закрыл дверь синей будки, в которой чистил обувь. Он почти бежал, грея в кулаке небольшой клочок бумаги.
«Она стоит миллионы», — не покидали его слова, сказанные незнакомцем.
Тяжело дыша, он добрался, наконец, до своего дома и сразу же поднялся на чердак, предварительно трижды тихонько свистнув, чтобы Семенов ненароком не прострелил ему голову.
— Принес? — послышалось из темноты.
— Да, но сперва дайте дух перевести.
— Ладно. Что слышал от гостя?
— Я его и разглядеть не успел. Зашел человек в надвинутой кепке, назвал пароль и вместе с деньгами сунул мне эту бумажку. А с порога уже добавил, что, мол, надо спешить.
— Это я и без него знаю, — буркнул поручик, доставая из-за дымохода башмаки.
Хозяин спустился с чердака, осторожно вышел на улицу и, осмотревшись, быстро вернулся обратно.
— Тихо…
— Тогда пойдем, Лозенко. Теперь обратно — в штаб, за новыми погонами, — Семенов поднялся, стряхивая с себя солому.
К окраине города деникинцы добрались окольными путями. Когда позади осталась последняя хата, Семенов присел на корневище поваленного ветром клена.
— Спрячь. Попадешь к красным — проглотишь незаметно. А я и так запомнил, что там написано. Доберешься к своим — вручишь бумажку господину полковнику.
— А вы? — удивился Лозенко. — Разве вы не пойдете со мной?
— Никуда я не денусь, — успокоил офицер, — но если туго придется — беги. — Он замолчал, оглянулся, потом добавил:
— А я прикрою. Оружие то при мне…
Дальше первым двинулся Лозенко, за ним неподалеку шел Семенов. Пробравшись мимо хуторка, где справа и слева слышались выстрелы, они оставили позади огороды с высокими сорняками и пересекли овражек. Сразу же за шеренгой деревьев их должен был ждать казачий разъезд.
Оставалось немного, как вдруг, словно из-под земли, раздалось:
— Стой! Руки вверх!
Напротив Лозенко вырос молодой красноармеец с винтовкой, направленной в его сторону. Из-за соседнего пригорка поднялся еще один.
— Да что вы, ребята… Я ж свой, — забубнил деникинец. — Вот в город ходил, думал, лошадку какую себе прикупить. Новая власть нам землю дала, а обрабатывать ее не на чем…