ДВА ВЫСТРЕЛА В СПИНУ
Вначале мальчик погнал прямо по тракту, в направлении движения обоза, но, въехав на склон древней казацкой могилы и оглядевшись, быстро понял, что здесь ему рассчитывать не на что.
Впереди суетились вражеские солдаты. Василек тут же развернул чалого, ударил ему пятками в бока и поскакал обратно. Не доехав метров двести до позиции отряда, он свернул налево, в кукурузное поле, примыкавшее к лесу, из которого на рассвете вышли демеевцы.
«Дотянуть бы только до чащи, — размышлял маленький всадник, — а там по тропке — только меня и видели». Окинуть напоследок взглядом островок из телег, Василек успел заметить, как Цыган и Суходол спешно натягивали на себя военную форму, вероятно, снятую с убитых деникинцев. «Опять Давид что-то задумал. Пусть ему повезет», — пожелал он на прощанье старшему товарищу и нырнул с конем в кукурузное поле…
К тому времени его уже заметили казаки конной заставы, перекрывавшие демеевцам пути отхода. Они сначала даже опешили, увидев неизвестного мальчика на коне, но переглянувшись, быстро поскакали наперерез беглецу.
Офицеры наблюдательного пункта Пальчевского, разместившегося недалеко от артиллерийского подразделения, тоже следили за мальчиком, неизвестно как оказавшимся в этом аду.
Поручик Дзюба впился глазами в золотисто-соломенную голову парня, его фигуру, полосатую рубашку, которая явно была ему знакома. Уж не тот ли это юный помощник Чередниченко, которого несколько дней назад он провожал с донесением к Денисенко? Похоже, что он. Дзюба бросил взгляд на Пальчевского, который в этот момент убеждал прапорщика Бахметьева подождать с вводом в бой казаков. Пусть, мол, защитников золотого груза еще поутюжит пехота. Воспользовавшись этим, Дзюба вскочил на коня, стеганул его нагайкой и устремился за казаками, бросившимися в погоню за мальчишкой.
— Поручик, стойте! — крикнул ему прапорщик Паливода, но Дзюба даже не взглянул на него.
Двое из казаков, преследовавших Василька, быстро приближались к нему, еще один немного отстал, и поручик быстро обогнал его.
— Стой, малый! Стой! Штаны спущу! — кричал Васильку первый казак: их разделяло всего несколько метров, но мальчик лишь крепче приник к шее коня, который к тому времени уже достиг леса, влетел под нависшие ветви старой ели и зигзагами пошел меж деревьев в спасительную чащу. Преследовавший его белогвардеец не успел пригнуться. Большая еловая лапа, под которую ловко нырнул юный всадник, чувствительно хлестнула его, едва не выбив из седла. Казак яростно взвизгнул и одним движением рванул с плеча винтовку. Раздался выстрел. Щелкнул затвор, еще выстрел — все мимо. В третий раз ему прицелиться не удалось: подскочивший сзади поручик Дзюба выстрелил в спину усачу и тот рухнул на пожелтевшую листву. В это время появился второй казак. Лишь на какую-то долю секунды Дзюба опередил его и уклонился от острого лезвия шашки, которая, как молния, просвистела над головой поручика и, не встретив сопротивления, глубоко впилась в ствол молодой осины. Дзюба выпрямился, выбросил вперед руку с наганом — и второй казак распластался на земле у ног своего коня.
Вытерев со лба пот, поручик спрыгнул на землю, присыпал листвой убитых, затем, выломав ветку, отогнал вглубь леса их лошадей …
На обратном пути он встретил третьего казака и, остановившись, приказал ему:
— Возвращайся обратно. Там, — он махнул в сторону леса, — они вдвоем справятся. Давай назад, сейчас атака начнется.
Всадник послушно повернул коня.
Дзюба оказался прав. Прапорщик Бахметьев не выдержал и, не дождавшись команды Пальчевского, самовольно повел эскадрон на отряд Устименко. Обогнав медленно ползущие по полю танки, всадники развернулись веером и стали быстро приближаться к обозу…
— Подпускайте конницу ближе, отобьемся гранатами! — предупредил бойцов Устименко, а сам снова залег за щитком пулемета…
ХИТРЫЙ ЗАМЫСЕЛ ЦЫГАНА
А в это время Давид Цыган, Петр Суходол и еще несколько демеевцев, переодетых в форму убитых белогвардейцев, ползли по кювету навстречу танкам. Выбрав момент, они незаметно пересекли тракт, перебрались на поле и залегли там, ожидая, когда танки приблизятся.
Первый из них они пропустили, ко второму же, как только он поравнялся с засадой, бросился Давид и, выхватив гранату, ловко метнул ее в толщу железной громады.
Раздался взрыв. Машина чихнула, скрежетнула высокими гусеницами и встала. В это время открылся люк, и в отверстии показалась голова в кожаном шлеме.