Яр замолчал. Нахмурившись, глядел вдаль, не замечая ничего вокруг.
— Однако все же решился… Почему? — тихо подал голос Грай.
— Последней каплей стала попытка забыться в чужой постели. Злату весь день, как голодный, пробовал. Вернулся только впотьмах. Но стоило увидеть княжну… Словно ума лишился. Сунулся к ней, твердо решил — возьму свое, уже сил терпеть не было. А Ланушка в плач как кинется. Не поверишь, никогда до этого ее слез не видел. Молча все сносила, не всхлипа, не слова. А тут такое… Знаешь, и к лучшему! Из груди словно душу вынули, да обратно по кускам затолкали. Отпустил. После этого и признал — она мне нужна и только.
— Ну так, если она с тобой, значит сладилось у вас? Не насильно же ты ее в Белокаменную волок.
— Нет. Все было по согласию.
— И долго ли добивался ее отклика? — полюбопытствовал Грай.
— Менее месяца.
— Тогда я не могу понять, что тревожит тебя! Не всякая девушка сможет позабыть обо всем так скоро, да разделить с тем же мужчиной ложе по доброй воле. Ей ведь хорошо с тобой?
Впервые за долгое время разговора, слабая улыбка коснулась его губ.
— Ни разу я не познал от нее отказа, и ни разу после нашего воссоединения она не легла со мной через силу.
Его друг только руками развел. Мол, совсем Черный Волк разум потерял, ищет беды там, где ее и в помине нет!
— Ты не понимаешь! — начал закипать Яр. — Никого кроме меня она не знала! И никто, кроме меня, не поступил с ней так… Так подло! Пройдет немного времени, и княжна разглядит остальных мужчин! Поймет, что с другим все может начаться правильно, без страха и боли. Может и ответила она только из-за безысходности. Воспитали так, кто невинность взял с тем и дальше под одеялом ночи коротать.
— Стой-стой, конь ретивый! Что же ты ее в изменницы без честного суда записал? Никак ревнуешь?
— А как не ревновать! — огрызнулся Яр. — Видел бы ты, как на нее другие оглядываются! Кровь так и кипит, кажется, загрыз бы любого, кто дохнуть в ее сторону посмеет. С каждым мгновеньем она нужна мне все больше! Ланушке стоит бровью повести, так я мигом к ее ножкам мир положу, да жизнь свою в придачу! Люблю ее до сердечной боли…
Грай прикусил сплетённый ремешок. Увяз его друг по самый хвост. Все в кучу смешал. И виноватым перед ней себя чувствует, и бессильным, и ревнивым, как немощный муж при разгульной жене. Играет гордость в сердце — не должно быть у волка слабостей, только любовь никого не спрашивает, берет свое.
— Каждый день вдали от нее хуже самой последней пытки. И зачем я только согласился на охоту? Сейчас бы был с ней.
Яр замолчал, подцепил сухую веточку пальцами, и стал обдирать кору. Солнце почти скрылось за деревьями и вечерний туман слался над водой молочной дымкой.
— Послушай, — сказал, наконец, Грай, — ты уже раз поступил с ней опрометчиво. Не повтори своей ошибки. Позволь мне взглянуть на твою избранницу. Я ведь равнодушен к ней, поэтому и оценить смогу как есть. Любит она тебя или только вид делает.
Веточка раскрошилась в сильной руке на мелкие щепы. Желтые глаза полыхнули злым пламенем.
— Грай, ты друг мне, но если…
— Успокойся Яр. Мне хватит и нескольких минут. Отбивать твою пару я не собираюсь.
— Чувствам не прикажешь, — проворчал Яр. Грай с улыбкой глянул на хмурого оборотня.
— Вот и договорились. А пока давай выкини из головы лишнее. Мы только третий день охотимся, а волки от тебя уже шарахаются.
Шутливые речи Грая развеселили оборотня. После разговора на сердце малость полегчало, и тревога уже не давила на плечи неподъемной тяжестью.
— Им полезно. Совсем пуганые стали. Не волчата, а щенята. И куда Всемир смотрит?
— Так тренировать больше надо. Помнишь, как нас старый Клык гонял? Ты ж ему потом по доброте душевной полную избу клопов-вонючек напустил.
Дружный хохот вспугнул задремавшего на соседнем дереве тетерева. Сердито хлопая крыльями, тот взвился в темнеющее небо и полетел искать себе место поспокойнее. Два волка проводили его взглядами и скрылись в лесу.
Глава 7
Солнце уже клонилось к земле, а Лана все очищала ногти от присохшей крови. Потом еще с одеждой возись, да вышивка не менее пары часов требует. Опять лечь придется глубоко за полночь…
Всю седмицу она провела рядом с коптильнями. Как убежали волки на охоту, так поутру следующего дня и притащили оставшиеся в селении мужчины первую добычу. Смешка прилетела к ней около полудня, заколотила кулачками в дверь так, что Лана испугалась — случилось что? Но глаза ее новой подружки искрились предвкушением. Она то и рассказала, что созывают всех молодых девок на подготовку мяса. Сейчас часть женщин постарше, да крепче пошла разбирать туши, вместе с ними отправилось несколько оборотниц — еще раз проверить добычу на пригодность, вдруг мужчины пропустили больное животное? А ей вот нужно собрать девиц, к Лане первой она и забежала.
Вместе с десятком молодых девушек они отправились к длинной постройке, что была отделена от поселения узкой рощицей. Там уже было приготовлено все нужное. Острые ножи, разные приправы, дубовые бадьи для соления и прочее. Смешка шепотом поясняла, что на такую работу только молодки и годятся. Просто и тяжестей лишних поднимать не надо. Руководила их маленькой дружиной Купава.
Княжна быстро познакомилась с остальными девушками. Только две из них ясно показали свою неприязнь. Но Лана отнеслась к этому спокойно — не самородок ведь, чтобы всем нравиться. Позже Смешка нашептала ей в ухо, что Мира и Лесана сами метили в подруги к Яру, только он не обращал на них внимания. Мудрая Купава быстро распределила девушек на пары и устроила так, чтобы эти двое находились аж в другом конце длинного стола.
По неопытности ей досталась и вовсе пустяковая работа. Надо было аккуратно разделять большие куски мякоти, срезать с них все лишнее, чтобы получился красивый пласт толщиной чуть менее ее указательного пальца, а длинной в полторы ладони. После готовые отрезки передавались на засолку и складывались в бадьи, где мясо отстаивалось весь день и ночь.
За работой она узнала, что так много заготовок нужно для праздника. Чтобы оборотни могли вдоволь погулять и попировать. Всемир был щедрым правителем, ну и гости, само собой, с пустыми руками не пребывали. Смешка уверяла ее, что на гуляниях будет весело.
— Моя сестра всю зиму не замолкала! Уж обзавидовалась я ей до горьких слезок! Сама-то так не кстати слегла с жаром и ломотой по всему телу… А могла бы, наверное, замужней уже быть! — обиженно дула губы Смешка, зло натирая кусок оленины пряностями.
Воспоминания прервал тихий стук в калитку. Неужели Яр? Лана кинулась к двери со всех ног. Но нет, во двор осторожно заглянул средний сын Купавы — Дивлян. Девушка познакомилась с ним, когда забегала к соседке по хозяйственным делам. Юноша был легкого характера и они быстро разговорились, пока его мать хлопотала по просьбе княжны.
— Ты одна? — шепотом проговорил он.
Лана кивнула. Дарина должна была прейти позже. Парень же заметно нервничал. Топтался у ограды, не знал, куда деть руки.
— Лана, тут дело одно… Только поклянись, что молчать станешь!
— Клянусь, — без промедления ответила она. Было очень любопытно, что за дела у юноши к вечеру появились.
— Ты ведь с Любавушкой вместе работаешь? — спросил Дивлян.
— Да, мы с ней на пару мясо разделываем, — подтвердила княжна.
В огромных карих глазах юноши загорелись теплые огонечки.
— А можешь незаметно ей… Ну… Вот это отдать?
И Дивлян вытащил из-за пазухи небольшой сверток.