— Ты, Егор Васильевич, небось командовать сюда пришел?
И, так как Егор ничего не ответил, добавила:
— Не нуждаемся!
Егор повернулся и, нетвердо ступая, вышел из избы. Все охотники долго молчали, глядя, как из-под неплотно прикрытой двери тянет морозный парок.
— Обедать-то будете? — спросила наконец Настя, не замечая выступившей слезы.
— Да, да, Настенька, давай, милая, — поспешно отозвался Алексей Кирьянов и, суетливо одергивая рубаху, пошел к накрытому столу. За ним двинулись остальные. Только Семен Лосев стоял, низко пригнув голову, и шевелил пальцами тяжелых рук.
— Иди садись, Сеня, — ласково обратилась к нему Настя.
— Ага… да… — Семен направился было к столу, но, не доходя, свернул к рукомойнику, сполоснул руки, разгоряченное лицо.
— Про лису-то Егор Васильевич забыл! — неожиданно воскликнул Вася Ложкин. Поднял оранжевого зверя за шиворот, осмотрел со всех сторон, сказал завистливо: — А вот мне никак не удается стукнуть такую огневку.
— Догони, отдай! — строго приказал Васе Кирилл Ложкин.
Вася, накинув только шапку, выскочил на улицу.
— Егор Васильевич! — донесся снаружи его крик. — Товарищ Головин!
Медленно уходивший от избы Егор остановился, неохотно повернул голову.
— Лису нам, что ли, оставил? — с трудом переводя дыхание, сказал подбежавший Вася. — А хороша! Где ты ее укараулил?
Егор взял лису, вопросительно поглядел на Васю. Он ведь так и не узнал, почему произошла ссора между охотниками и Настей. Но Вася уклонился от неприятного объяснения. Сказал только:
— За Настасью Ефимовну ты, Егор Васильевич, не опасайся. Она, брат, девушка аккуратная. Ничего такого не позволит.
— Угу, — хмыкнул Егор и нахмурился. — За Настасью Ефимовну я не беспокоюсь, а вот… Ты, Василий, объясни Кириллу Ивановичу, что ежели еще раз… Я ведь и патрон истратить могу. И прочих предупреждаю строго.
Вася постоял, глядя вслед удаляющемуся Егору. Потом опасливо покачал головой, сказал:
— Убьет!.. Очень просто.
Отойдя с полверсты, Егор остановился. Не поворачивая лыж, оглянулся. Долго и встревоженно смотрел в том направлении, где укрытая от его глаз полчищами заснеженных деревьев стояла изба охотницкой бригады Кирилла Ложкина. От всего виденного у Егора осталось впечатление, что жить Насте здесь, в лесу, среди огрубевших людей, трудно и невесело. Хотя Егор не знал, почему охотники так разозлились на девушку, но почувствовал, что это была не просто ссора. И уже совершенно сразило и обидело Егора, что Настя так бесцеремонно отвергла его помощь.
Возвращаясь в деревню уже сумерками, Егор всю дорогу размышлял: что предпринять? Подумывал даже о том, как вернуть Настю к отцу.
А Настя действительно попала в очень трудное положение, прямо в тупике оказалась девушка. Началось с того, что за день до прихода Егора в избе охотницкой бригады появился гость. Это был рослый и дородный мужчина лет сорока пяти с привлекательным, хотя и отечным немного лицом и плотными, аккуратно подстриженными усиками. Одет был гость в хорошо пригнанный, отороченный по бортам каракулем романовский полушубок и высокие фетровые валенки. Он пришел днем, когда все охотники были на промысле, а Настя затеяла стряпню. Лицо гостя показалось девушке знакомым.
— Здравствуйте, хозяюшка! — сказал пришедший, осторожно спуская с плеч на пол туго набитый вещевой мешок.
— Здравствуйте, — ответила Настя. Ей хотелось поправить сбившуюся косынку и застегнуть верхние пуговки кофточки, но руки были измазаны в тесте — Настя месила квашню.
Гость, не замечая смущения девушки, неторопливо огляделся. Спросил:
— А где лее Капитолина Артемьевна?
— Дома, — ответила Настя. — А здесь я за нее хозяйничаю.
— Вы? — гость удивленно воззрился на Настю, потом еще раз оглядел избу. — То-то я замечаю, будто и горница помолодела. Хорошо, очень привлекательно у вас здесь стало. А я братом Кириллу Ивановичу прихожусь. Борис Иванович. Может, слышали про такого молодца?
— Как же. И виделись мы с вами в позапрошлом году. Только вы тогда бороду носили, вот я и обозналась.
— Верно, бородатым был в молодости. А вы чья будете?
— Чивилихина Ефима Григорьевича дочь, Настасья.
— Чивилихина?! — Борис Иванович, присевший было на лавку, снова поднялся. Его выпуклые, редко мигающие глаза с изумлением уставились на Настю. — Позвольте, но ведь в таком случае вы Сергею Ефимовичу сестра?