Как же нам повезло, что у нас в руках имеется роман «Мастер и Маргарита». Ведь мы пришли к выводу, что духам неведома любовь. Но можно себе представить, что бы было, если бы при таком выводе не было самого романа. Как же бы тогда человек смог кому-то объяснить, что ангелы и демоны, если они не знают любви, – это вовсе не бездушные роботы, а подобные нам существа, которым ведомо что-то очень похожее на любовь? Когда же у нас появляется роман Михаила Булгакова, все проясняется и вопрос сам собою снимается, потому что достаточно сказать, что все духи существуют приблизительно или примерно так, как существуют Воланд, Азазелло, Коровьев и Бегемот. Их межличностная связь ведь тоже настоящая. Их единство так же естественно, как наше, но его, правда, нельзя назвать любовью, как мы не называем и их самих людьми. Ангелы и демоны тоже, получается, подобны носцентрическому Богу, но это не та половая носцентричность [38], которая присуща человеку, как существу, созданного для любви. Бытие духов такое… более простое, чем бытие человека, который живет для того, чтобы кого-то любить и с кем-то дружить. Надо полагать, что, должно быть, они Бога называют каким-то другим именем – не Любовью, а как-то иначе. Стало быть, Бог для них не Любовь, а кто-то Другой. А как они Его называют, для этого они и созданы, для того они и существуют, и это же служит единством между ними.
В 3-й главе мог возникнуть вопрос, почему Воланд имеет мужской вид, если он никакой не мужчина. И на это ответить достаточно просто. Ведь мы же сказали, что быть человеком – это то же, что быть мужчиной. Поэтому Воланд как дух, приняв человеческий облик или вид человека, принял вместе с тем и мужской вид. Мы же можем сказать не только так: «Мне кажется, что Афраний и Воланд – это один и тот же человек», но и так: «Мне кажется, что Афраний и Воланд – это один и тот же мужчина», и здесь разницы никакой не будет, пусть эти тезисы и не тождественны друг другу. Вообще нетрудно понять, что слова «мужчина», «пол» и «бесполый» обязаны своим существованием именно наличию в нашем мире женщины. Не будь ее среди людей, этих слов бы просто не было, и никто бы про них ничего не знал. Поэтому до появления женщины Адам был только человеком и только так и назывался, а разницей между ним и духами была только в одной любви. Когда же появилась Ева, вот тогда-то и стал Адам именоваться еще и мужчиной и в его речи возникли два новых слова «пол» и «бесполый», первое из которых стало применяться лишь к нему, а второе – к ангелам и демонам. И с тех пор духи стали отличаться от людей не только незнанием любви, но и неведением полового деления, благодаря которому человеческий род состоит из числа женщин и мужчин. Вот почему Воланд и его присные выглядит как мужчины – приняв вид людей, они приняли и мужской вид. Они в самом деле ближе именно к мужскому, а не к женскому полу, почему мы и говорили раньше, что, стань они уже настоящими людьми, они бы были именно такими, какими являются в призрачном виде. Мы же не говорим, что Воланд – это не женщина, потому что это нелепое во всех отношениях отрицание, а мы лишь говорим, что он не мужчина. Но тем не менее как духи они все-таки бесполые существа, и поэтому оба наших пола отстоят от них на равном расстоянии, несмотря на то, что Воланд ближе к мужской половине человечества.
Таким образом, граница между женщиной и дьяволом, как мы поняли, та же самая, что граница между мужчиной и сатаной: Маргарита начинается с любви и заканчивается ею, а где заканчивается женская любовь, там начинается Воланд.