– Видите, какое дело… Я только что встретил маму. Не будете возражать, если мы сойдемся через полчаса, что называется, за круглым столом, скажем, в ресторане «Сибирь»? К слову, вы ужинали?
Антон вспомнил, что сегодня толком даже не обедал.
– Нет, не ужинал.
– Отлично! Значит, через полчаса – у входа в «Сибирь»?.. – проговорил Айрапетов таким тоном, как будто разговаривал с давним-предавним знакомым.
Антон на какое-то время задумался. Встречаться в такой обстановке с людьми, причастными к проводимому расследованию, он не любил, но память сейчас подсказывала ему, что с рестораном «Сибирь» что-то связано по ходу следствия. Пауза была недолгой, однако Айрапетов поторопил:
– Ну, что вы раздумываете? Соглашайтесь…
«Там же Олег работает! – вспомнив рассказ соседки Айрапетова Веры Павловны об инциденте с Людой Сурковой, вдруг подумал Антон. – Надо воспользоваться случаем, чтобы понаблюдать за этим Олегом со стороны». – И ответил:
– Пожалуй, соглашусь.
– Отлично! – бодро воскликнул Айрапетов, словно обрадовался, и тут же положил трубку.
18. За круглым столом
Айрапетов у самого входа в ресторан разговаривал с моложавой, но заметно полнеющей женщиной. Он издали увидел Антона и разулыбался, как желанному другу.
– Знакомься, мама. Это сотрудник уголовного розыска, товарищ Бирюков, – сказал он женщине когда Антон подошел к ним.
Женщина устало подала темную от загара, с дорогим браслетом руку, вежливо наклонила голову и назвалась;
– Евгения Петровна.
Антон тоже сдержанно кивнул, сказал свое имя. Она бесцеремонно оглядела его, спросила:
– А отчество?
– Игнатьевич.
– Вы знаете, Антон Игнатьевич, на юге ужасные грозы. Нас почти полный день мариновали в аэропорту. Самолет не мог вылететь из-за каких-то разрядов…
– Мама, – перебил Айрапетов. – Кому это интересно? Евгения Петровна устало отмахнулась.
– Не сердись, Игорек, я так сегодня переволновалась, – и опять повернулась к Антону. – Это вы такой молодой работаете в уголовном розыске? И не боитесь преступников? Ведь они бывают вооружены. Знаете, в нашем городе недавно был случай, о нем даже писали в газетах…
– Мы пойдем ужинать или будем разговаривать здесь? – с улыбкой опять перебил Евгению Петровну Айрапетов.
– Конечно, Игорек, пойдем. Я ужасно проголодалась. Совершенно не могу есть в самолете, хотя там кое-что и подают.
Антон сразу приметил, что Айрапетов не то стесняется своей словоохотливой родительницы, не то боится, как бы она не наговорила лишнего. Игорь пытался перехватить инициативу разговора, но удалось это ему только в ресторане, когда Евгения Петровна с видом знатока стала сосредоточенно изучать меню.
– Я разыскал того сапожника, – полушепотом сказал он Антону.
– Для чего вы это сделали? – спросил Антон.
– Попав в глупейшую историю, нельзя сидеть сложа руки.
– Остроумов никуда бы не делся.
– Не сомневаюсь. У меня была другая цель, чтобы он пришел к вам с повинной. Согласитесь, это лучший вариант. Ему за чистосердечное раскаяние меньше достанется, а вам работы уменьшится.
– Смотрите-ка, даже шашлык по-кавказски есть! – удивилась Евгения Петровна, положив на стол меню. – Интересно, как его здесь готовят? Может быть, одно лишь название, – она грузно поднялась из-за стола. – Игорек, ты, пожалуйста, заказывай, а я ненадолго отлучусь. Так сказать, в порядке обмена опытом пойду познакомлюсь с директором этого заведения,
Айрапетов, проводив ее взглядом, смущенно проговорил:
– Не удивляйтесь. Мама работает директрисой крупного ресторана. Профессиональная гордость говорит, – Игорь положил на стол пачку «Нашей марки», закурил и, разглядывая зажигалку, задумчиво сказал:
– Хотел сделать как лучше…
– К сожалению, некоторые свидетели, стараясь оказать пользу делу, забывают, что от них требуется только одно – говорить правду, но не вмешиваться в следствие.
– Привычка бороться за справедливость. Не могу сидеть сложа руки, когда… – Игорь глубоко затянулся сигаретой. – Согласитесь сами: считанные дни до защиты диссертации и вдруг… нелепость с бритвой.
– Вы на самом деле спасли Остроумову жизнь?
– Положение было критическим. Однако большого ума для спасения не требовалось. Нужно было срочно влить кровь. У меня оказалась подходящая группа. Операцию делал другой врач.
Антон взял лежавшую перед Игорем пачку «Нашей марки», рассеянно поразглядывал ее и спросил:
– Хорошие сигареты?
– Неплохие. Почти десять лет только их курю. Привык.
– Необычные для Новосибирска какие-то. Первый раз вижу.