— Прости, дружище, но для того, чтобы тебе помочь, я должна посоветоваться с отцом. К тому же ты должен понять меня, я обязана увериться в том, что как-нибудь ночью за тобой не придут твои «друзья» — какие-либо головорезы, и не перебьют всех в имении за то, что мы тебя видели.
Молодой незнакомец ответил «да» одними веками, наверное, ему уже было трудно говорить, он терял силы.
— Не бойся, я не дам тебя в обиду и всё равно помогу, — Мэй-Наталья выбралась из кареты и пошла в дом. Повозка же вместе с Ци Шуй и раненым нищим незнакомцем отправилась к задним воротам, через которые в поместье входили слуги.
Оказалось, за воротами внутри особняка, на ступеньке всё это время её тоскливо дожидалась Чун Хуа:
— Барышня, вы наконец-таки вернулись! — радостно воскликнула молодая помощница. — А где молодой господин Гу Мао?
Поинтересовавшись у личной служанки, Натали узнала, что отец только что пришёл, задержался сегодня во дворце. Девушка быстро нагнала его, князь Гу был ещё в официальных придворных одеяниях вишнёвого цвета с вышивкой на груди; в официальном кожанном ремне с золотыми прямоугольными накладками, концы которого свисали по обоим бокам; в чёрной большой, но лёгкой шапке, похожей на маленькую тумбу. Во всём, что было присуще его рангу.
У шапки было по одной дырке с правой и левой стороны, сквозь них и явно через пучок волос на голове проходила массивная и длинная золотая шпилька, что напоминала массивный большой гвоздь, наверное, для приколачивания свай. Ещё шапка дополнительно держалась с помощью шнурка, затянутого под подбородком при помощи застёжки-фиксатора.
Объяснив ситуацию, Мин Мэй спросила, решив сыграть на принятых тут понятиях кармы и сверхъестественного:
— Можно ли поместить этого несчастного в какое-нибудь безопасное место, где его могут вылечить, или же оставить его здесь в особняке, в той части где живут слуги? Если Боги попросили меня помочь этому человеку, поставив его на моём пути,… значит, я должна это сделать… Может быть, от этого зависит моё выздоровление?
Генерал Гу задумался и тряхнул своими большими широкими рукавами:
— Мэй-эр, я разберусь с этой татуировкой сам, иди в гостиную залу. Из Лояна прибыла твоя кормилица. Её сын, Сюань Чжень, лекарь нашего поместья, тоже. Узнал о твоём недуге от своей матушки, когда прибыл к ней после своего путешествия, зная что она обязательно соберётся навестить нас в это время. Твоя мать только недавно написала ей письмо, рассказав о твоей болезни.
«Нет-нет-нет, жизнь меня пока к этому не готовила», — перепуганно подумала Ната, — «Я морально не готова к новым допытываниям и намёкам, что я не такая, как раньше! Ни за какие беляши»:
— Нет-нет, отец, я возражаю, пойду с тобой, всё-таки лично привела того человека к нам в дом.
Гу Кай скептически посмотрел на дочь и строго, словно топором отрубил, по-генеральски произнёс:
— Возражения отклонены, — после сразу направился к неглавному входу в поместье. — Ещё чего удумала, девица пойдёт в мужском деле разбираться? На голую мужскую спину смотреть? Вообще стыд потеряла, — сказал он, как будто бы про себя, но всё было хорошо слышно.
Наташа в облике милой и юной Гу Мин Мэй отправилась к себе в комнату, чтобы умыться и переодеться, тем самым хоть немного оттянуть предстоящее тяжёлое испытание и неминуемую нежелательную встречу. Она постаралась успокоиться, привести мысли и рассудок в порядок, вспомнить всё, что знает.
«Я не должна выглядеть напряжённо, как какая-то преступница — я ничего плохого не сделала. Не моя вина, что так произошло», — уговаривала она себя. — «Сама до сих пор не понимаю, почему это произошло… Я вроде бы хочу вернуться домой в своё тело, но в то же время не хочу расставаться с Ли Бэй Ху и новыми родственниками, которые меня любят и заботятся обо мне… там у меня уже особо никого нет».
Изначально перед тем, как отправиться в гостевую залу, Мэй-Наташа узнала о судьбе того несчастного нищего, что подобрала на улице.
Его расположили в той части поместья, где жили слуги, и будут лечить.
— Я уже попросил Сюань Чженя вылечить его, — сказал отец.
— Его татуировка на спине не опасная? — уточнила Гу Мин Мэй.
— Неет, ерунда, — генерал махнул рукой, — Правда, часть татуировки испорчена ожогом… Но тот кусок, который остался, вроде бы не совпадает ни с одной из тех опасных меток, что я знаю… Взглянул в книгу, чтобы точно удостовериться… Может быть, просто символ какого-то рода. Правда, пока не удалось выяснить, откуда у него такие ранения. Причём, его тело отравлено ядом, и по словам Сюань Чженя, он уже давненько постепенно убивал его.