— Чего?… Что она несёт? Где она всего этого понабралась? — шокировано смотрел на неё генерал Гу.
— Давайте не будем поддаваться горячности, — тем временем продолжала Наташа, успокаивая всех ладонями, — Ведь состояние крайней возбуждённости — это же стресс и для вашего организма. Представьте только, какая травматизация для сердца.
Присутствующие люди пооткрывали от изумления рты и хлопали глазами. От таких шокирующих и некоторых ранее не слышанных слов и гнев князя Гу, что пытался сейчас понять, что с дочерью, что за слова и что с ней происходит, пропал.
— Мы же взрослые цивилизованные люди, так ведь? — спросила Ната-Мэй.
Князь Гу Кай, словно заворожённый, кивнул.
— Значит, должны цивилизованно разбираться в проблемах. Путь насилия ведёт в тупик, — Наталья с облегчением осматривала смотрящих на неё людей.
— На колени! — от входа во двор послышался голос вдовствующей госпожи Гу.
Натали, досадливо сжав губы, опустилась на землю и виновато спрятала глаза.
В итоге, побитая розгами по икрам ног, Мин Мэй в грустной раздумчивости лежала в своей кровати, а Хуан Цзао, прежняя Чун Хуа, аккуратно наносила ей мазь на ярко-красные полосатые следы от побоев. Причём, пришлось получать эти побои стоя, что было ещё более болезненным и нетерпимым.
Обе личные служанки и сестра Мин Лан постоянно извинялись за то, что уговорили Мин Мэй пойти на эту роковую встречу.
— Барышня не волнуйтесь, послезавтра ваш день рождения. Господин с госпожой и вдовствующей госпожой, приготовили вам замечательный праздник, вы всё сразу забудете, — утешающе проговорила Ци Шуй.
В дверь постучали. Когда Мин Лан открыла створки, снаружи никого не было, а на полу стояла керамическая глубокая тарелка, закрытая крышкой. Третья барышня семьи Гу ещё раз осмотрелась по сторонам и подняла с деревянного настила посуду, зашла внутрь и подняла крышку:
— Сестра Мэй-Мэй, тебе кто-то принёс десерт танъюань.
Мин Мэй вопросительно посмотрела на Хуан Цзао.
— Сладкие и ароматные шарики из клейкой рисовой муки, с начинкой в сладком имбирном сиропе, — ответила личная служанка.
— Кто же их принёс? — удивлённо поинтересовалась Ци Шуй.
— Его высочество или кто-то из домашних? — легонько улыбнулась Лан-эр, — Мэй-Мэй ты помнишь, что они означают единение, что съев танъюань всей родней, семья будет всегда вместе, жить долго и счастливо?
— Кто-то пожелал примирения и сказал этим, что всё будет хорошо, — улыбнулась Ци Шуй.
— Но это не домашние, они такие же, как из лавки «Лунный заяц», — проговорила Хуан Цзао.
Наташа опасливо покосилась на блюдо:
— Надеюсь, это не мои враги прислали, и в них ничего не подсыпали неполезного для моего здоровья.
Хуан Цзао решительно подцепила керамической ложкой. которая предусмотрительно лежала в блюде, один из маленьких рисовых шариков, желая проверить на себе наличие яда.
— Нет, ты что? Остановись! — воскликнула Гу Мин Мэй, — у меня есть способ лучше. Мне нужна тонкая серебряная игла или шпилька.
Спозаранку Гу Мин Мэй с Хуан Цзао уже поплелась на своих двоих к лекарю Сюаню, с приготовленным для него угощением. Только теперь и правда девушке стало немного тяжело ходить, и она, наконец-таки, превратилась в настоящую болезненную хрупкую красавицу:
— Бойся своих желаний… — вздохнула она.
На месте молодого мужчины не оказалось, и Гу Мэй пришлось снова плестись, только теперь в крыло, где жили слуги и где лекарь поместья лечил раненого незнакомца. Молодой барышне было просто необходимо срочно узнать один важный вопрос, который её волновал, так как отец, после совершеннолетия, хотел как можно быстрее отослать её подальше от столицы.
Наташа-Мэй зашла внутрь, изначально вежливо постучавшись. Незнакомец лежал на кровати, а лекарь Сюань писал какой-то рецепт за столом. На столе рядом с кроватью лежали кровавые бинты и стояли в маленьких керамических ёмкостях лекарства.
— Старший брат Сюань Чжень, — обратилась к нему Мин Мэй, — Я принесла для тебя и для болеющего братца угощения. Твои я оставила в лекарской поместья.
А так хотелось Наташе назвать то место медкабинет или фельдшерский пункт, девушка вовремя себя остановила и сдержалась.
Оба молодых человека недоумённо и изумлённо посмотрели на странную с некоторых пор, законную дочь семьи Гу.
— Спасибо, сестра Мэй-эр, — вежливо сказал Сюань Чжень.
— Б-благодарю, молодая барышня Гу, — нерешительно произнёс раненый юноша и торопливо отвел глаза.