Все чиновники и учёные в стране, совершеннолетние и сдавшие единый государственный экзамен, имели право присутствовать на заседании палаты министров при дворце, если им это официально не запретили. Женщин, естественно, среди них никогда не было. Сановники от пятого ранга и выше не имели права пропускать заседание совета без уважительной на то причины либо опаздывать на него. Все чиновники держали пальцами обеих рук узкие, немного изогнутые дощечки, форма их была прямоугольной, с широким верхом и узким низом. Чиновники первого ранга носили нефритовую, от второго до пятого носили дощечку из слоновой кости, шестого и седьмого из бамбука, а восьмого и девятого из дерева.
Впереди расположился на двухметровой платформе, окружённой с трёх сторон более-менее пологой лестницей, прерывающейся узкими площадками, и окружённый шестью золотыми столбами с изображениями драконов, позолоченный трон, больше похожий на небольшой ровный диванчик, сделанный из нефрита, а перед ним небольшой позолоченный стол, созданный из сандалового дерева.
Императорское кресло и стол были украшены искусной резьбой мастеров, с изображениями извивающихся драконов, и щедрой россыпью драгоценных камней.
Позади них была ширма, выполненная из сандалового дерева и золота, покрытая лаком. На ширме внизу была красиво, но схематично изображена Поднебесная с горами и равнинами, а над ней в небесах парил пятипалый дракон, вместе с фениксом.
Перед троном стояли два журавля-небожителя. По легенде, они помогали императору быть бдительным и внимательным, приносили удачу. А возле трона располагались статуи двух небесных единорогов Сечжи, что отвечали за справедливость и объективность.
— Её величество вдовствующая императрица! — объявил главный евнух.
Пожилая женщина появилась где-то внизу, сбоку от трона, сразу рядом с креслом, неполностью повёрнутом к трону лицом, что стояло за висящей от потолка до пола ширмой.
— Приветствуем её величество! — произнесли хором министры и поклонились.
— Сын небес, его величество император! — опять прокричал главный евнух.
Почти на уровне высоты трона появился сам император. Пройдя по площадке и поднявшись немного по ступенькам вверх, монарх уселся на царственное место, эстетично расправив свои широкие рукава и одеяния.
Присутствующие на заседании министры и чиновники, вне зависимости от возраста, три раза встали на колени и поклонились почти ниц, хором произнося слова приветствия:
— Долгих лет жизни императору! Пусть мой император живет и царствует десять тысяч лет, десять тысяч лет, десять тысяч из десяти тысяч лет!
Лишь наследный принц оставался стоять, учтиво сложив перед собой руки и глубоко поклонившись три раза, произнося то же самое.
Император кивнул и простёр руку, разрешая поданным встать на ноги:
— Я собрал вас здесь сегодня так срочно, потому что узнал, что чиновники, подозреваемые в мятеже, убили себя в темнице.
В рядах сановников зашептались.
— Ваше величество, позвольте доложить, — в бок из ряда вышел наследный принц Ли Лун, — они оставили послание, написанное кровью на куске ткани, — молодой человек вежливо протянул обеими руками находку императору, легонько поклонившись. — Они в послании поведали о том, что не имеют никакого отношения к мятежу, что руководствовались лишь алчностью и жаждой наживы. Но мне кажется, что просто кто-то заметает следы. Требуется наказать семьи мятежников по всей строгости.
Министр Се сразу же согласно кивнул, подтвердив слова наследного принца.
Главный евнух взял предмет и передал властителю, а Цзы Лун покосился на министра Се, рассказав об отравлении и пропавших стражниках, которых сейчас разыскивают.
«Одного поймали, осталось ещё одного. Сначала я допрошу их, а потом уже решу, стоит ли им представать перед императором. Скорее всего, не стоит, потому что они могут свалить вину на кого угодно, чтобы защитить министра Се», — подумал Цзы Лун.
Император лишь покивал на эти слова, и сразу после того, как наследный принц закончил свою речь, заговорил о другом:
— Министр Гу предполагает, что против нашего государства начали плести интриги кочевые племена. Генерал Гу Кай предоставил доклад своих людей с северной границы. Они обмениваются послами с Киданями.