Я видела дом – созерцало гармонию сердце. Пещера любви и блаженства, где нет никого. Сквозь тучи забвенья лежит дорога, и, мирно в потемках блуждая, ищу я тропинку свою.
Открыла засов на двери таинственной бренной, нашла я тропинку в свой мир и Вселенную вдруг. Вкусила свой плод, и прошлое стало буквально тем мигом, в котором живу.
Пещера – в тебя заглянуть я успела, и дух свой родной вошел внутрь меня.
Я стала другой, точнее, я ведать посмела, я встала на путь, что увлек в дальний путь.
Вернуться! Вернуться. Забыться в том миге грядущем. Забыться в себе, где жизнь расширялась в дали. Себя прородить и уверенной стройной походкой весь мир поглотить, распустившись в порывах любви.
Вспоминаю тебя
Вспоминаю тебя, мое славное прошлое. Хоть малая жизнь, но глубокий мотив.
Я ушла от тебя виноватой, но твердой походкою. Ты считал, я пытаюсь тебя пеленать и пленить. Я любовью своею весь мир одарила и верила, не стесняя тебя, я смотрела открыто в глаза.
Ты пресытился счастьем и нежной и чистой душою. Не заметил, что пламень горит и не гаснет звезда.
Столь пресыщен порой мир собою и плодом неверным. Лишь вкусив, сознаешь. Потеряв навсегда, не живешь. Не разрушив, предав, не ступив против воли ты – ты не сделал больными в удушье слова.
Понимаю тебя, мое славное прошлое. Хоть малая жизнь, но глубокий мотив.
Ты уводишь, вкушая ценность и сладость прелюдий. Ты внушаешь запретом больные для сердца слова. Лишь частично согласна, что боль прерывает желанья. Лишь частично – что тень обреченно плетет. Лишь со временем видишь ту даль в горизонте, отчего живо сердце, и порхает, трепещет душа.
Ты ушел под лед
Ты ушел под лед – открылись люди мне. Ты говорил, что сложно в волчьей шкуре. Глаза людей замкнул весь свет – точнее золотые муки ада. Ушел ты в степь, в иную степень слез. И ремесло погасло за рекою. Людские стопы разрушают то, что ты ценил, в чем ты нашел отраду.
Мои сомненья нарушает стон. Тогда узнала много тайн холеных. Унес ты правду – в ней порушив лед, под ним сокрылись ледяные веки. Тебя люблю и не забуду я хрусталик наш, что ты хранил и верил. Ты для меня остался как тот храм, что незабвенен сквозь века сомнений. И раздаются струны древних лир, оранжевых плодов сады поспели. И по дорогам миндаля листы теплом пленяют ветряные мели.
Оливы край! Горами влечены. На перекрестках душу пробуждают. Твое дыханье, нежный сильный дух – я в сказку окунусь нечаянно.
Она была на перекрестке миров
Она была на перекрестке миров неведомых преград. Вновь очертив собой столетья, ушла, и не вернешь назад. Мечта лишь в сердце затаилась – любовь навеки, на века! Звезда или сосуд надежды в глазах уставшего гонца.
Кто были Вы? Не знали люди. Что наполняло Вас тогда? О чем поведают страницы – судьбы мгновение ища! Тот камень во главе угла! Та грань меж нежностью и силой! Гонец – он потерял гонца, точнее детство где-то было.
Дом на Шпалерной жив тобой. Теплом руки и сердцем жарким. Глазами мудрыми, порой и твердой поступью власти!
Что будет дальше и…
Что будет дальше и – вновь и ближе? Мне не по силам это знать. Любовь ли это возродится иль неопознанная страсть. И вновь окутана словами, и вновь на сердце бродит дрожь. И вновь ревнуя и прощая, – и вновь захлестывает кровь.
Он бродит в мыслях, затмевая вновь все печали и хандру. О Боже, что-то вновь мешает, наверно, я… но почему?
Вокруг прелестниц и искусниц – полнятся чаши едких глаз. Но… тайная тиара шепчет – забыться, вновь окутать в снах. Мой нежный, ласковый котенок, чуть на ступеньку улизнув, закрыл пушистой лапкой ловкой свой хитрый, рысий ободок.
Я долго думала
Я долго думала, шутя, ничуть не придаваясь грусти. Затмив глаза, не видя зла, бежала – трусость скройся! Дитя поверила словам – я не нашла покоя: в искусстве слов забылась я, и детство скрылось в море.
Пьянящий взгляд
Пьянящий взгляд. Топящее молчанье. Глубокий пепел – на ресницах пыль. Забвенное влекомое сознанье. Забвения порывистый мотив. Открытый, нежный, в синеве прозрачный. Пытливо пробираются слова. Ты одержим моим очарованьем, ты преклонил колени не спеша.
Во временном отсеке жизни…
Во временном отсеке жизни он улетает от себя. Лишь ненадолго в том излишке, лишь ненадолго от меня.
За десять дней свободы поиск, за десять лунных мостовых лишь повествуется о сказках, заволочив, заворожив.
О прошлых днях подумав скорбно, о прошлой и красивой лжи. Оставить моды едкий пламень, линейной графики черты. Тревожно разуметь загадку, пытливо проскользнуть в мечты. Наивно верою в свободу терять и не ценить стихи?