В глазах ее была мудрость…
В глазах ее была мудрость – не свойственна мне. Терпеливо. Страдая? Судя? В переплетах иероглифов двигалась тень. Тень судьбы затмевала меня.
Запах лилий. Ветки деревьев в саду. В отраженье воды тень от грусти парит. Эта лестница – призрак? Та между скал? Я ступаю, я верю, я жду.
Вновь на белом листе карандаш рисовал мой иероглиф. Вновь вижу глаза.
В них та мудрость – не свойственна мне. Я права. На странице иероглиф и я.
Я листаю страницы
Я листаю страницы. В них лица и взгляды. В них история мысли и буквы судьбы.
Я смотрю на их профиль – стираются блики. Размелованы линии. Глубоки их следы.
На стыке дней
На стыке дней, листая пожелтевшие страницы, судьбу я вверила потоку пленных слов. И в трепетных порывах провиденья сковало взгляд, и сердце сжало грудь.
Виски напряжены
Виски напряжены, и глаз безличен в грозах. Так сердце разрывает на куски, как тигр голоден. Когда лишь пахнет молнией и солнце скрылось, повержен страх к земле – мечом повис он.
Врачует жизнь огнем в любви на сердце, кочуют слезы в клетках, что без чисел. В глазах пурга метет, и мысль бунтует, а сердце жмет и жмет – в слезах потонет. И стонет нить тебя, и мгла сгущает, и камень все сильней дыханье прерывает.
И нету сил сказать: «Уйди. Я все забыла». Что делать вдруг тогда, когда не в силах? И мозг – все знает он и видит маски, а в сердце плач застыл. Все плачет, плачет.
Но силы есть, есть мудрость и терпенье, осталось лишь понять, что в грезах мнилось.
Мы двулики иль просто судьба нас ведет…
Мы двулики иль просто судьба нас ведет по извилистым тропам? Мы бредем в темноте в темноту. Мы бредем, позабыв попрощаться, с тем нетленным мешком за плечом, закрывая лишь только на время за скрипучим и ржавым замком на скосившей от чахлости двери. Лишь на время открывши глаза, мы боимся взглянуть на дорогу. Видеть тень, что скрывают года, ты вперед и оно за тобою.
Тяжело тем, кто ищет в годах тот ответ, что сметет все сомненья. Ведь рождается мудрость в трудах, без ошибок – нет человека. Кто же прав? Кто виновен? Ответь, белый ангел или черт с преисподни. Лишь один тот ответ и судьба обретет на полотнах дороги.
Правду слышишь и, если шептать, ложь не скроешь, а надо ли, судьи? Ложь – удел кандалов и преград. Правда – честь и достоинство сути.
This is what I think
Мои мысли убегают прочь от меня
Мои мысли убегают прочь от меня. Беспокойно бродят глаза, ожидая волшебного ветра и дня, что скрывает ночь, темнота.
Я бреду по пути, затерявшись в мечтах, в паутинке из прошлых забот, из тревог суматошного буднего дня, наступить тот, который не смог.
В этой жизни скупая летела слеза в молчаливой и странной любви. Эта жизнь для меня – раз живу я сейчас, значит, в ней я должна обрести. Словно легкой вуалью окутал глаза тот туман, что лежит над горой, разделяя миры, где не плачет слеза, от улыбки лишь блещут глаза.
И цветами осыпаны горы мечты, меж зелено-синей листвой пробегает роса и впадает в ручьи, камни точат сапфиром ее.
Где же путь мой? Каков он? Ведь время бежит. Завтра – стрелка меняет цвета. Как извилисты ветки в мыслях моих, в каплях россыпи себя я найду. Пусть во мне… океан отразится во мне, глубоки и прозрачны слова. В них закутана сила, и мощной волной разбивает и строит она.
В той долине я вижу тебя
В той долине я вижу тебя. Мои плечи ничем не прикрыты. Ветер шепчет мне в ухо слова. Развевает мне волосы спешно. Вновь стою и смотрю я на даль. Но на сердце тепло и уютно, потому что отныне и я – даль я вижу твоими глазами.
…Сквозь печатные буквы
…Сквозь печатные буквы средь тысячи слов, меж историей права и мыслей оков снова вижу глаза и не смею забыть, оттого что вновь сердце, пылая, стучит. Обжигает твой взгляд, даже солнце затмив. Твои руки скользят, я тону в волнах их!
Я хочу потерять грусть
Я хочу потерять грусть, тревогу мою, что украла улыбку и сердце сожгло. Спрятав внутрь сундука ту ночную луну, что кружась
между звезд, свет даря в темноту.
Ярче звезды горели тогда между гор, что хранили снега, согревая любовь. Я хочу потерять эту злость и хандру, что проникла в меня
на заре, поутру.
Не парить в небесах, а улыбкой согреть этот мир, что внутри. Пусть он станет светлей. Эта дверь, что в пыли, пусть открыта,
за ней затаился спустя океан двух далей.
Я с тобой, только ночь смыкает ресницы