- Марина, где Вас носит… я же просил таблетку,- за столом, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, сидело Оно. Вчерашнее Ромкино чудовище. Лоб у чудовища был заклеен пластырем.
*****
«Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса».
М/ф «Алиса в Зазеркалье»
Похолодевшими пальцами Смолин нашарил за спиной дверную ручку и, не отводя взгляда от фигуры в кресле, боком выскользнул из кабинета. «Бежать, бежать отсюда. У меня, кажется, температура. И даже, возможно, галлюцинации начались»,- в Ромке проснулся животный, заячий страх. И только поэтому он не смог сопротивляться, когда в секретарскую, тяжело дыша, влетела женщина и всучила опешившему Смолину поднос.
- Всё ещё не в духе? Отнесите это ему, умоляю. Если он на меня ещё раз сегодня накричит, то к вечеру одним секретарём в мире станет меньше. Так… вдох … выдох… Пустырник, пустырник…
Женщина нырнула за стол, уже не обращая внимания на замершего с подносом в руках Ромку. Повинуясь сформировавшемуся ещё в яслях инстинкту, что старших нужно слушаться, он двинулся обратно в логово чудовища. В душе ещё трепыхалась надежда, что увиденное пару минут назад и вправду было галлюцинацией. А по секретарской тем временем разливался терпкий аромат успокоительных капель.
За время Ромкиного отсутствия в кабинете ничего не изменилось. Жалюзи наглухо закрывали окна. Из маленького напольного светильника сочился желтоватый свет, в котором замершая фигура казалась восковой. Смолин немного задержался у порога, переступив с ноги на ногу, и обогнул огромный полукруглый стол. «Настоящая крепость,- шевельнулось у парня в голове.- В такой неделю осаду можно держать». Стараясь не шуметь, Ромка поставил перед потенциальным боссом стакан воды и вложил в протянутую руку таблетку, ощутив легкое ответное поглаживание.
- Какие пальцы…, - Романов сморщился, разжёвывая лекарство, и поднёс руки Смолина к своим закрытым векам. – Прохладные. Марина, извините меня за сегодняшнее. Сами знаете: отец… И швейцарцы как снег на голову свалились. Да, снова на мою бедную голову.
- Нашёл бы вчерашнего дебилоида, повыдергал бы руки нахрен,- мужчина вдруг довольно застонал. От последнего заявления Ромка очнулся и начал успокаивающе поглаживать чудовище по голове. Запустил пальцы в волосы, оказавшие на ощупь неожиданно мягкими. Испуг утонул в странной нежности. Смолин почувствовал, как проваливается в детство: деревня, лето. Ромка снизу вверх с опаской тянется к телёнку. «Не бойся, малой, не укусит он тебя»,- подбадривает дед и смеется в бороду. Мальчишка жмурится то ли от заливающего глаза солнца, то ли от смеси ужаса и любопытства. Ладонь медленно скользит по гладкой шерсти. Ромка удивлённо взвизгивает и распахивает ресницы, почувствовав на щеке шершавый язык.
«Язык? Откуда язык?» - отмерев, Смолин опасливо взглянул на чудовище. Оно казалось необычно спокойным. «Эй, а ты вообще дышишь? Не слишком ли я тебя вчера?» - парень склонился над креслом, всматриваясь в расслабленное лицо. Легкое дыхание коснулось кончика Ромкиного носа: спит. Так близко и так странно. Высокий лоб. Крупные, резкие черты. Родинка на скуле, вертикальные морщинки на переносице. «Значит, злится часто. На подчинённых вон как срывается. Не, всё-таки в самый раз ему досталось,- Смолин мысленно подмигнул себе.- Я прямо-таки защитник всех обиженных. Неуловимый мститель. Бэтмен». Мерзенько хихикнув и прикусив язык от собственной наглости, Ромка, наконец, оторвал взгляд от спящего и выпрямился. А уже взявшись за ручку двери, поймал себя на том, что с жалостью смотрит на чудовище. Оно больше не казалось страшным.
Запах пустырника в секретарской сменился ароматом выпечки. За низким столиком под аккомпанемент уютно булькающего чайника перешёптывались три женщины. Они синхронно подняли головы на возникшего в дверном проёме Смолина.
- Уж простите, что так вышло. Я была очень расстроена,- Марина поднялась с диванчика ему навстречу, отряхивая с ладоней крошки. Усталость на её лице вдруг сменилась настороженностью.- А Вы…?
Ромка замер, мгновенно растеряв весь кураж. Признаться в том, что он только что делал в кабинете шефа, Смолин бы не смог. То ли потому, что гладить по голове почти незнакомого мужчину было стыдно. То ли просто хотелось сохранить произошедшее для себя, утащить воспоминания в уголок и хорошенько обдумать. Посвящать в это секретаршу и двух ее подруг отчего-то казалось кощунством.
- Я … новый переводчик. Да… меня только что взяли на работу. И… шеф сказал, что Вы мне подскажете, как оформить документы, то есть… где отдел кадров… и вообще…- Ромка не узнавал свой срывающийся голос. Нужно было немедленно взять себя в руки.
Женщина выгнула бровь:
- Мне казалось, Пётр Алексеевич хотел устроить собеседование для всех претендентов только завтра. Вот, у меня даже в блокноте есть запись: назначено на 15.00.
- Он передумал,- выпалил на одном дыхании Смолин.- Вы можете пойти и спросить у него сами. Прямо сейчас.
- Что Вы, конечно, я Вам верю, - секретарь отшатнулась, изменившись в лице. И попыталась изобразить приветливую улыбку. - Добро пожаловать в нашу команду.
- Шеф ещё попросил, чтобы Вы обзвонили всех, кто должен был прийти на собеседование, и отменили встречу,- Ромку понесло на волне безнаказанной уверенности в себе. Впервые перед ним кто-то пасовал.
Светочка перехватила Ромку на первом этаже. Как только тот вышел из лифта, девушка поймала его за руку и потащила за собой в столовую. Сейчас она уже добрых минут двадцать с сосредоточенным выражением на лице наблюдала, как Смолин осушает очередной стакан компота. Рядом ожидали ещё три нетронутых порции.
- Все, Ромааш, я же умру от любопыыытства,- Светочка вырвала у Ромки стакан, так что парень поперхнулся и расплескал янтарную жидкость.- Хватит тянуть кота за хвост. Тебя взяли?
Смолин кивнул, гипнотизируя отнятое питье.
- И? Как Романов отреагировал? Что говорил?– девушка поводила у Ромки перед носом компотом, в котором плавала жирная, аппетитная курага.
- Ну… ему понравилось,- уклончиво ответил тот, в награду за что получил драгоценный трофей обратно и выхлебал его за пару глотков. Восторженно причитающая Светочка не заметила, как щеки Смолина начали наливаться румянцем.
- Я всегда знала, что могу тобой гордится,- девушка вскочила на ноги и чмокнула его в светлую макушку. Кажется, покраснеть еще больше было невозможно. Но Ромка с этой задачей успешно справился. - Кстати, Ромааш, у тебя никогда аллергии на курагу не было?
*****
«Я всегда говорю, что думаю, и думаю, что говорю».
М/ф «Алиса в Зазеркалье»
Смолин в триста двадцать первый раз продефилировал от подоконника до трехногой табуретки, взгромоздился на неё, обхватил руками колени и тихо заскулил. То, что вчера казалось смелостью и приводило его в восторг, сегодня плескалось где-то в области желудка холодным отчаянием. Как он мог быть таким легкомысленным? Надо было бежать оттуда уже после первой встречи с чудовищем и тихо радоваться, что его не узнали. Теперь же там в заложниках осталась трудовая книжка. Ромка поднял покрасневшие глаза на циферблат: три часа ночи. Еще через шесть его будут ждать в «Тритоне». Можно сказаться больным, так Светочка же его ни за что не оставит в покое. Впервые Смолин поймал себя на мысли, что не хочет видеть девушку как можно дольше.