— Нет, — нехотя бурчит он.
— Вы с мамой научили меня всему: как готовить, убираться, стирать, оплачивать квитанции за квартиру… а экономика и вовсе научила меня располагаться деньгами правильно, — я видела, что совсем близка. Глыба льда почти растоплена. — Ты должен научиться слышать меня и отпускать. Я не маленькая и всё смогу… а если ошибусь где-то, то на будущее просто сделаю вывод и когда столкнусь с этим ещё раз, уже буду знать, как действовать. Разве не такой самостоятельности вы пытались научить Костю два года назад?
— Ульян….
— Пап! — папа вновь хотел было начать огромные тирады, но я его оборвала, — Хочешь ты этого или нет, я все равно сделаю по-своему. И не смотри на меня так, это вообще-то твои гены!
— Ладно… — вздыхает он, — Учти! Мы ещё вернемся к этому разговору, дорогая моя. А сейчас, солнышко, тебе придётся позвонить своему Мише….
А вот к этому я не была готова. От слова совсем!
— В смысле, звонить?! Зачем звонить?! Для чего?! — запаниковала я, на что папа лишь широко заулыбался и на его лице заиграли злорадные нотки.
— Ну как, ты подала от слов Миши заявление в полицию и теперь ведется дело. Тебе не кажется, что будет очень странно, если он сам не будет об этом знать?
Об этом я, к слову, тоже не думала…
— Поэтому твоя задача сейчас позвонить ему и, во-первых, поговорить, чтобы все рассказать, а потом отправить его на разговор с Юрием и Андреем.
— Па-а-а-а-п…., — состроив глазки котика из Шрека, молила я.
— И этот человек пару минут назад стоял и говорил что-то о взрослой и самостоятельной жизни… — усмехнулся он и последовал на кухню, где налил нам чай.
— Это другое! — следуя за ним, доказывала я.
— Прости, солнышко, но это дело придётся сделать все-таки тебе, — сказал отец и, забрав свою кружку, ушел в спальню, оставив меня наедине.
Только мои ноги делают шаг в сторону кухонного гарнитура, как об одну из моих ног трется что-то маленькое и мягкое.
— Привет, Абрикоса! — поднимая уже подросшую кошечку, залепетала я.
Стояло рыжему комочку оказаться на моих руках и замурчать, как тело наполнилось теплом и уютом, которого, к слову, без мамы в этой квартире не было уже давно. Я безумно успела соскучиться по этой чудной девочке, что сейчас лапками мнет мне грусть. Забегалась в хаосе проблем, что совсем позабыла о ней.
Опустив Абрикосу на пол и взяв кружку с уже теплым чаем, я устраиваюсь на кресле возле окна и, взяв телефон, начинаю гипнотизировать черный экран. Руки просто не поднимаются на кнопку вызова, поэтому приходится делать это через силу.
— Алло… — спустя несколько долгих гудков, из динамика, наконец, послышался хриплый голос парня.
— Привет, — тихо сказала я и ко мне на колени запрыгнула Абрикоса.
— Ульян…
— Да, знаю, нам надо поговорить…. Но не сейчас. Надеюсь, ребята тебе всё рассказали. И не злись на Костю, он помогал мне только из благих побуждений, — вздыхаю я.
— Уль, я…
— Миш… пожалуйста, дай мне сказать…
— Хорошо, — тяжело вздохнув, говорит он.
— Когда ты бросил меня, то сначала было больно. Чувство обиды затуманило глаза и все такое. Но потом я поняла, что что-то здесь не так. За тот короткий период нашего знакомства, я не знаю тебя на сто процентов, но я точно знала и знаю, что ты бы просто так не сделал мне больно. Как-то ты говорил, что я умная и я не могу с тобой не согласиться. Я проанализировала всех, кто бы мог знать, что произошло, и по всем фронтам выиграл Костя. Узнать правду не было так сложно, как вытащить всё из черной дыры, которая все больше и больше засасывала окружающий мир.
— Это я во всем виноват…
— Не во всем, лишь в том, что не рассказал мне.
— На тот момент у меня не было других вариантов, как вытащить из этого дерьма себя, не втягивая тебя.
— Это уже другой разговор. Сейчас мне кратко нужно ввести тебя в курс дела.
И тут разговор был чисто деловой. Я говорила — он внимательно слушал. Он задавал вопросы — я отвечала. Не буду скрывать, что Раймис не пытался затронуть тему личного, но я умело уходила от разговора, по окончанию которого мы договорились встретиться через три часа в отделе полиции, где он будет давать свои показания.
— Можно спросить у тебя кое-что? — обуваясь в прихожей, спрашивал папа.
Я кивнула.
— Ты сейчас едешь в участок для того, чтобы ещё раз дать свои показания и подтвердить слова Раймиса, или просто чтобы быть рядом с ним?