Кассандре даже не хотелось думать о том, что он может и не выжить. Неужели её отправили сюда увидеть его смерть? Нет-нет. Так быть не должно. Он не может умереть! Она не выдержит. Господи, пожалуйста, пусть он живет! Пусть очнётся!
Сейчас, глядя на беспомощного Николаса, такого уязвимого, Кассандра поняла, её любовь до сих пор жива. Несмотря на всю боль, унижения и скотское обращение, она до сих пор его любит. Это как одержимость. Девушка понимала, это безнадёжно. Она тут временный гость, и даже если бы она могла остаться, у него есть Эмили… Только всё это не важно. Важно, чтобы он выжил. Пусть он никогда не заметит в ней женщину, пусть не любит её и не верит ей… Всё равно. Лишь бы он был счастлив и здоров.
— Пожалуйста, Ник, очнись, — Кассандра не сразу поняла, что слёзы туманят зрение. — Кричи, ругайся, язви, как ты это любишь, только приди в себя.
Он ей не отвечал, да она и не ждала ответа. Мужчина начал метаться в горячке и что-то бессвязно бормотать, а Кассандру охватило глухое отчаяние. Столько раз, во время чтения, она осуждала Эмили за слабости, сама же оказалась гораздо хуже. Эмили хотя бы могла ему помочь, она умела лечить раненых. Кассандра ощущала себя слабой, беспомощной и совершенно бесполезной.
Её золотая мечта обернулась кошмаром, и, похоже, он подходит к своему апогею. Николас может тут умереть, а она может лишь быть рядом и молить Бога о его спасении. Собственная ничтожность оглушала. Она тут чужая, чужой она была и в собственно мире. Вообще, есть ли во вселенной место, где бы Кассандра почувствовала себя своей, нужной и полезной?
Тонкими пальцами, девушка касалась лица мужчины, стараясь, лишний раз запечатлеть в памяти каждую черточку. Даже несмотря на критическое состояние, он был так красив!
— Если бы ты только знал, как я мечтала о тебе, — рыдала девушка. — Как жила лишь одной мечтой — увидеть тебя. Как безумно и безнадёжно, я люблю тебя. И пусть ты не веришь ни единому моему слову, пусть считаешь меня ничтожной шпионкой и лгуньей, но открой глаза. Не смей умирать, Ник! Я не вынесу этого, ведь я так люблю тебя.
Мужчина снова начал метаться и бормотать. И прислушавшись, Кассандра смогла разобрать:
— Эмили… Я тоже… Люблю тебя…
Это был удар поддых. Девушка была уверена, он не слышит её, но похоже, Николас всё же что-то услышал. Услышал и решил, что рядом с ним Эмили. Та, которую он любит и которую мечтает увидеть. Кассандра понимала это, но отчего же так больно в области сердца? Может оттого, что изливая душу она, может и не рассчитывала на ответ, но никак не ожидала услышать имя той, которую ненавидела только за то, что у неё есть любовь Николаса, то, на что сама Кассандра не смеет и рассчитывать, то, что возможно только в её мечтах.
Уткнувшись лицом в траву, мокрую от утренней росы, девушка дала волю своим эмоциям, надеясь, что со слезами она сможет избавиться хоть от чуточки боли, разъедающей её изнутри. Кассандра и сама не заметила, как уснула, не переставая плакать, видимо сказалась жуткая усталость последних дней.
***
Дневной свет резанул по глазам, и Николас постарался поспешно отвернуться, сморщившись от боли в голове. Постепенно к нему вернулись воспоминания. Нападения Накилимов на лагерь, дорога к Нептусу в компании пленницы, поселение орков, предательство и ранение. Похоже, он все же переоценил собственные силы и отключился в дороге.
Вот дьявольщина! И сколько он так провалялся? Тело окутывала раздражающая слабость, и сесть мужчине удалось не с первой попытки. Оглядевшись, он заприметил свою пленницу и испытал удивление, граничащее с шоком. Почему она не убежала? Ведь весь прошлый вечер и часть ночи, он явственно читал в её глазах стремление к побегу. Так почему она здесь?
Девушка спала, свернувшись в клубок. Выглядела она уставшей, чуть ли не больной и Николас не решился её разбудить. Пусть спит, всё равно сейчас он не в состоянии продолжить путь.
Мужчину мучили жажда и голод, а ещё зов природы не давал расслабиться. Встав на ослабевшие ноги, он, пошатываясь, отошёл от лагеря, и, удовлетворив свои потребности, вернулся с восторгом, обнаружив полную флягу воды. Когда мучительная жажда отступила, Николас даже немного повеселел. С немалым удивлением он обнаружил, что пташка обработала и перевязала его плечо. Надо же.