Серые глаза остановились на мне, но я молчала, оглушенная его рассказом. Мне стало стыдно за свои мысли о его внимании. Подойдя к проводнику, я с некоторой опаской обняла его. Сейчас он разбит, и ему нужна поддержка.
— Проклятье может снять тот, кто наложил его, — тихо сказала я.
Дэмиор усмехнулся:
— Она умерла. Но вопреки моим ожиданиям, ничего не изменилось. Маги по-прежнему видят на мне черную печать. Никак сиенни имела сговор с темными силами.
— Почему ты не рассказал раньше?
Мужчина вздохнул и высвободился из моих объятий:
— Я не хотел вас пугать, думал, что достаточно владею собой.
— Наверняка есть какое-то решение!
Дэмиор устало сощурился:
— Я перепробовал всё. Маги не могут мне помочь, лекари тоже, — он опустил голову, и я потянулась погладить его по волосам. Он перехватил мою руку и медленно отвел в сторону.
— Не нужно. Держись от меня подальше, насколько это возможно.
Сердце тревожно заныло, а проводник поднялся:
— Еще раз прости за эту вспышку. Я виноват перед тобой, мне больно от того, что я сделал с тобой. Больше этого не повторится, я позабочусь об этом. А сейчас пойдем спать. Завтра нам предстоит тяжелый день, мы начнем подъем в горы.
Я кивнула и плотнее закуталась в одеяло, глядя на огонь. Послышалось шуршание шатра, и я осталась одна.
Выходит, Дэмиор проклят? Бабушка Линора рассказывала мне байки о страшных проклятьях, бедных девицах и благородных рыцарях. Мама только посмеивалась, стоило мне пересказать ей одну из историй.
Не думала, что встречу проклятого человека в жизни. Теперь мне понятно его отчуждение. Но что мне делать? Рассудок подсказывал, что нужно держаться от Дэмиора подальше и при первой же возможности уходить, но сердце… Сердце колотилось, явно протестуя.
Обхватив голову руками, я застонала и вытащила мамин медальон из-под рубашки. Он казался теплым, и я прижала его к губам, чувствуя, как бегут слезы по щекам. Жеребец Дэмиора тихонько заржал, и это привело меня в себя. Поднявшись, я подбросила веток в костер и отправилась в шатер.
Пробуждение было ранним: Дэмиор, не став заглядывать внутрь, деликатно заговорил около шатра. Рядом зашевелилась Брисса, и я с трудом открыла глаза. В голове зашумело: уснуть удалось лишь под утро.
Подруга первой выбралась наружу. Круглый живот фандрийки значительно потяжелел и доставлял неудобства. Повалявшись еще несколько минут, я вылезла из согретого за ночь шатра. В лицо ударил порывистый ветер, и я поежилась, накинув капюшон. Дэмиор готовил завтрак, Олан кормил лошадей, а Брисса, растапливая снег, умывалась. Я присоединилась к ней, скользнув взглядом по хмурому Дэмиору. Теперь я не знала, как вести себя с ним.
Закончив, я немного отошла и призвала Лес, надеясь, что его сила излечит мою головную боль. Ельник здесь был редким, засыпанным снегом, но, услышав меня, заинтересовался. Однако вопреки моим надеждам, соединение не помогло — голова по-прежнему болела.
После скорого завтрака мы выдвинулись в путь. Я с опаской смотрела на сугробы, выросшие за ночь. Мне не верилось, что мы сможем преодолеть перевал вместе с лошадьми.
Обогнув подножие горы, Дэмиор свернул вправо и нырнул в едва заметную расщелину, занесенную снегом. Нависший над ней кусок скалы скрывал вход от посторонних глаз. Всё внимание сосредоточив на лошади, я даже не заметила, как расщелина превратилась в полноценный коридор. Так вот как мы преодолеем перевал! Не поверху, а через систему пещер! Свет падал откуда-то сверху, но его едва хватало. Дышалось тяжело, а серый камень, поросший местами мхом, навевал уныние. Головная боль усилилась, и я крепче вцепилась в поводья. Тем временем ход расширился и стал идти в гору.
— Мне как-то не по себе здесь, — сказала сидевшая позади Брисса.
— Мне тоже, — шепнула я в ответ, не отрывая взгляда от напряженной спины Дэмиора.
Спустя еще пару ярдов проводник остановился. По моим ощущениям мы ушли уже куда-то вглубь горы, и мужчина зажег пару факелов, протянув один из них мне.
— Лучше вести лошадей на поводу, дорога неровная, — скомандовал он и, столкнувшись с моим взглядом, отвернулся. За весь день проводник не перемолвился со мной ни единым словом, но даже зная причины этого, я тянулась к нему.
Дэмиор пошел впереди, следом за ним Олан и Брисса, я же замыкала процессию. Идти приходилось в гору, и кобыла нервничала. Я ласково потрепала ее по голове:
— Пойдем, Незабудка. Мне тоже страшно.