– Это видно по твоему лицу, – отвечает он, бросив на меня быстрый взгляд.
– По моему хоть что-то видно, – бубню себе под нос и усаживаюсь удобнее.
– Что ты сказала? – он делает музыку тише и поворачивается ко мне.
– Сказала, что ты ошибаешься, – громче отвечаю, выделяя каждое слово.
– Опять врешь.
– Слушай, может ты не будешь судить всех по себе, – сложив руки на груди, прислоняюсь к двери и смотрю на него. – Тебе в темноте вообще хоть что-то видно, мистер Блэк? Может быть снимешь уже? Я не хочу, чтобы меня потом пришлось опознавать у какого-нибудь дерева в твоей компании, – выдаю на одном дыхании.
Он снимает очки и, бросив их назад, начинает сильнее разгоняться, не отрывая от меня взгляд.
– Смотри на дорогу, идиот! – кричу ему, вжимаясь в спинку сиденья, когда он еще больше прибавляет скорость.
«У меня не было в планах сегодня умирать. Я еще не все сделала».
– Посмотрю тогда, когда скажешь правду, – спокойно произносит он, убирая одну руку с рулевого колеса.
– Какую, к черту, правду?! Нравится ли мне машина? Да, нравится, —решаю ответить на его тупой вопрос, лишь бы он прекратил так себя вести, но он продолжает смотреть на меня с какой-то странной ухмылкой.
– Я.
– Что я?! – спрашиваю, недоумевая.
– Я тебе нравлюсь? Ты поэтому пришла сегодня?
– С ума сошел?! Не нравишься. Я тебе ясно дала понять, что ты мне не интересен. Так же как и я тебе. Все. Конец истории. Хватит издеваться! Я ни за что бы не пришла, если бы за мной не приехали. Смотри на дорогу!
– Врешь, – продолжает упорствовать.
– Не вру! – повышаю голос до предела, чувствуя, как адреналин поднимается вверх по телу. – Осторожно! – вскрикиваю, заметив машину, которая выезжает на полосу нашего движения.
Я обхватываю руль с той стороны, где есть свободное место, и резко тяну его на себя, чтобы избежать столкновения со встречным автомобилем, который проезжает в тесной близости с нами. Хантер возвращает вторую руку и выкручивает руль сначала влево, а потом вправо, уезжая на обочину, и со свистом шин по гравию автомобиль быстро тормозит в нескольких дюймах от дерева.
Мой корпус бросается вперед, и я ударяюсь лбом о бардачок, чувствуя, как «тараканчики», которые были собраны в кучу, разбегаются по всему мозгу в панике.
Я прикладываю ладонь месту удара, испытывая волнообразную боль, которая пульсом нарастает и отпускает, и так по кругу. Прощупываю пальцами болезненный участок и обнаруживаю там выемку. Мне еще синяка на лбу не хватало.
– Никогда. Слышишь? Никогда так не делай, – не кричит, спокойно произносит, сосредоточенно глядя перед собой и с силой сжимая кожаное рулевое покрытие, от чего костяшки его длинных пальцев вмиг приобретают белый оттенок.
– Придурок, ты чуть не убил нас!
– Ты – идиотка?! Я ехал по своей полосе, ничего бы не произошло! – возмущенно восклицает он.
– Не смей меня оскорблять! – С силой бью его по щеке ладонью и, отстегнув ремень безопасности, выхожу из машины, громко хлопнув дверью.
– Стоять! – Он выходит следом и орет мне, пока я на дрожащих от переизбытка эмоций ногах направляюсь в неизвестном направлении.
На улице кромешная темнота, и все, что я вижу впереди, – трасса, а справа и слева – высоченные деревья, из-за которых едва заметен свет луны.
– Ты не можешь залезть в голову другому участнику дорожного движения, так что если ты решаешь выпендриться, то делай это там, где будешь уверен в безопасности и целостности окружающих тебя людей. Если тебе плевать на себя, то я не думаю, что тот человек готов был умереть из-за тебя или нести наказание за твою смерть, – кричу ему, не оборачиваясь.
«Веселая будет прогулка до дома. А с моим везением не факт, что я вообще в ту сторону иду. Блять.»
– Остановись!
– Отвали от меня! Я с тобой в одну машину больше ни за что не сяду!
– Я сказал: стой!
Он бежит за мной.
«Он бежит за мной?!»
– А я сказала: отвали от меня. 离开我！(Líkāi wǒ!)! ¡Déjame en paz! Άσε με ήσυχο! (Áse me ísycho!)6 – перечисляю ему на всех языках, которые знаю, а то вдруг он не понимает тот, на котором мы говорим.
– Что ты сказала?
– Да ты издеваешься?! На каком языке тебе еще нужно сказать, чтобы ты понял?! – Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.
Смотря на него – разъяренного, злого и сердитого – я ощущаю ту же злость. Готовая разорвать его на части, я подхожу, подношу палец ко рту и жду, когда он посмотрит на него.
– Читай по губам: О Т В А Л И ОТ МЕ… – Но я не успеваю договорить, потому что он принимает мое предложение буквально и начинает читать мои губы своими.