– В нашем, если это статья 11, а если статья 23, то в ведении провинциальной санитарной службы.
– Слушайте, вы вроде до сих пор мне верили, и я прошу продолжать в том же духе. Либо вы вывозите труп в течение получаса, либо я вам…
– Да кто вы такой, простите?
– Комиссар Монтальбано.
Чиновник резко сменил тон:
– Это, несомненно, статья 11, синьор комиссар.
Монтальбано решил пошутить:
– Так, значит, за вывоз отвечаете вы?
– Однозначно.
– Точно?
Чиновник забеспокоился:
– А почему вы спрашиваете?..
– Не хотелось бы, чтобы местная санитарная служба решила, что вы неправы. Знаете, как бывает… Я за вас переживаю, не хотелось бы…
– Не беспокойтесь, синьор комиссар. Это статья 11. Через полчаса труп увезут, обещаем. Мое почтение.
Они выпили кофе на кухне, дожидаясь возвращения Галло и Галлуццо. Потом комиссар принял душ, побрился, переоделся, сняв испачканные штаны и рубашку, а когда вернулся в столовую, увидел Фацио – тот беседовал на террасе с двумя мужчинами, одетыми как космонавты, только что сошедшие с межпланетного корабля.
На пляже, возле того места, где он обнаружил труп лошади, стоял фургон «Фьорино», задние дверцы закрыты: наверняка уже погрузили.
– Комиссар, можете подойти на минутку? – позвал Фацио.
– Вот он я. Здравствуйте.
– Здравствуйте, – сказал один из «космонавтов».
Второй лишь бросил на него недобрый взгляд.
– Они не нашли труп, – встревоженно сказал Фацио.
– Как это… – поразился Монтальбано. – Он же был тут!
– Мы все осмотрели и ничего не нашли, – сказал тот, что пообщительнее.
– Это что, шутка? Повеселиться решили? – угрожающе спросил второй.
– Никто и не думал шутить, – сказал Фацио, начиная закипать. – И следи за языком.
Второй открыл было рот, чтобы ответить, но передумал.
Монтальбано спустился с веранды и пошел посмотреть на место, где лежала лошадь. Остальные двинулись за ним.
На песке виднелись следы пяти или шести пар ботинок и две параллельные полоски от колес тачки.
«Космонавты» тем временем залезли в фургон и уехали не попрощавшись.
– Ее увезли, пока мы пили кофе, – сказал комиссар. – Погрузили на тачку.
– Около Монтереале, примерно в трех километрах отсюда, с десяток лачуг, где живут мигранты, – сказал Фацио. – Сегодня устроят пирушку, наедятся конины.
В этот момент подъехала служебная машина.
– Мы собрали все, что смогли найти, – сказал Галлуццо.
– А что вы нашли?
– Три прута, кусок веревки, одиннадцать сигаретных окурков разных марок и пустую зажигалку «Бик».
– Давайте так, – сказал Монтальбано. – Ты, Галло, двигай к криминалистам с прутами и зажигалкой. А ты, Галлуццо, бери веревку и окурки и вези к нам в контору. Спасибо за все, увидимся в участке. Мне надо сделать пару звонков.
Галло замялся.
– Что такое?
– О чем просить экспертов?
– Чтобы сняли отпечатки пальцев.
Галло все еще медлил.
– А если спросят, что случилось? Что сказать? Что мы расследуем убийство лошади? Да меня выпрут пинками под зад!
– Скажи: случилась драка, есть пострадавшие, надо опознать нападавших.
Оставшись один, он вернулся в дом, снял ботинки и носки, закатал штанины и снова вышел на пляж.
История с мигрантами, похитившими лошадь, чтобы съесть, представлялась ему неубедительной. Сколько времени они с Фацио оставались на кухне, пока пили кофе и беседовали? Максимум полчаса.
И за эти полчаса мигранты успели приметить лошадь, сбегать за три километра к своим лачугам, раздобыть тачку, вернуться, погрузить тушу и увезти?
Но это невозможно.
Разве только они увидели труп до того, как он открыл окно, а потом, когда вернулись с тачкой, заметили его возле лошади и спрятались неподалеку, выжидая.
Метрах в пятидесяти борозды от колес заворачивали в сторону растрескавшейся цементной площадки – комиссар всегда помнил ее такой, с тех пор как приехал в Маринеллу. С площадки рукой подать до шоссе.
– Минутку, – сказал он себе. – Пораскинем мозгами.
Конечно, мигрантам удобнее везти тачку по шоссе, да и быстрее, чем по песку. Но разве они стали бы выставляться напоказ всем проезжавшим машинам? А если бы они повстречали полицейских или карабинеров?
Их бы наверняка остановили, и пришлось бы отвечать на кучу вопросов. А то и до репатриации бы дело дошло.
Нет, они не дураки.
Тогда что же?
Есть другое объяснение.
Те, кто украл тушу, не мигранты, а свои ребята.
Зачем они утащили труп? Чтобы его никто не нашел.