«Что, радуешься, что без тебя я совсем расклеился, да? Урод!», — подумал брюнет и с грохотом захлопнул дверь перед носом соседа. Вернувшись на диван и приняв прежнюю позу испуганной улитки, Билл неожиданно вспомнил, что примерно так же себя чувствовал после третьей ночи с Томом. «В первые пару раз он меня еще щадил», — брюнет невольно залился краской, вспомнив эти самые первые разы, — «Зато потом вертел меня всю ночь, как куклу. После этого я так же не мог пошевелиться». Почувствовав, что дальнейшие размышления на эту тему вынудят его снова идти в душ, Билл решил отвлечься и начал переключать с канала на канал, в надежде найти что-нибудь, кроме слезливых бразильских сериалов.
Том возвращался домой в таком состоянии, что опасался уснуть прямо на ходу, не дойдя до собственной квартиры. После тяжелой смены в приемной скорой помощи он даже побоялся садиться за руль, потому что глаза закрывались, а голова гудела, как будто в ней была наковальня. Бросив машину на стоянке, парень спустился в метро, где умудрился проехать нужную ему станцию, из-за чего не успел на автобус, который мог довезти его практически до дома. На другом автобусе Том все же доехал до начала улицы, на которой располагался его дом, но пятнадцатиминутной прогулки по промозглым осенним тротуарам ему избежать не удалось. Подойдя к дому, Том по привычке посмотрел вверх, на окна крайней квартиры, и удивленно приподнял брови – судя по тому, что не мелькало и проблеска света, Билла дома не было. Взглянув на светящийся в темноте циферблат наручных часов, стрелки которых показывали двадцать минут второго, юноша подумал, что его сосед может быть и дома, но уже точно видит десятый сон.
Квартира встретила его привычным безмолвием и едва слышным тиканьем больших настенных часов, украшавших гостиную. Скинув ботинки, Том пристроил их у теплой трубы, мысленно говоря спасибо проектировщикам дома за такую странную систему отопления, которая начиналась прямо с коридора. Изрядно промокшую куртку парень повесил на спинку стула в гостиной, придвинув его как можно ближе к батарее, отметив, что к утру одежда снова станет сухой и теплой. Включив электрический чайник, Том отправился в спальню, попутно стягивая с себя свитер и футболку, и поморщился, уловив исходящий от одежды слабый запах медицинских препаратов. Юноша вспомнил, как Билл всегда жаловался на то, что вся одежда Тома пахнет больницей, и постоянно заставлял парня добавлять при стирке какие-то совершенно убойные кондиционеры с резким, сильным запахом. Впрочем, Тому действительно было приятнее ощущать запах можжевельника или мелиссы, чем уже въевшийся в сознание больничный тяжелый дух.
Не включая света в спальне, Том бросил одежду на кресло и, захватив чистое белье и халат, отправился в ванную. Спать хотелось невероятно, но лечь в постель, не приняв душ после смены… Том передернулся от отвращения и шагнул в кабинку, сразу же выкручивая кран с горячей водой на максимум. Обжигающе горячие струи усыпляли еще больше, но Том, который, казалось, продрог насквозь, наслаждался теплом, предвкушая, что через несколько минут окажется в мягкой постели, которая еще хранила запах тела Билла.
Вспомнив о своем соседе, Том усмехнулся. Билл всегда был для него загадкой, но сейчас поведение молодого парня совершенно не укладывалось в голове. При всей своей заморочености и капризности, поступки брюнета всегда отвечали какой-либо логике, и Том, хорошенько подумав, мог точно сказать, почему его парень поступает так, а не иначе. Прошлой ночью Том сделал вывод, что их отношения все же значат для Билла достаточно, чтобы попытаться их возобновить, и именно с этой уверенностью и желанием поцеловать припухшие со сна губы Том утром наведался к Биллу, и едва не был впечатан лицом в захлопнувшуюся дверь. Как оказалось, выводы Тома оказались неверными, но при всем желании парень не мог понять, что же затевает Билл, ведя себя так противоречиво.
С самого начала их отношений Том чувствовал себя сапером — никогда не знаешь наверняка, когда бомба рванет, разрывая тебя на куски. Билл был довольно мирным и милым мальчишкой, но ровно до того момента, пока Том не попытался в каких-то моментах повлиять на его решения. Звоночком стал поход в магазин, где Том, беспокоясь за здоровье хрупкого брюнета, настаивал на покупке нормальной зимней одежды, а не той симпатичной, но бесполезной тряпки, на которую положил глаз Билл. Юноша тогда едва не устроил скандал, упрекая Тома в собственичестве и тирании, а Том едва не рычал от досады, что Билл так воспринял его заботу. Впрочем, в тот раз ссора быстро исчерпала себя, стоило только коснуться мягких розовых губ Билла.
Томас видел, что Билл очень самостоятельный и независимый, как много работает, и ему очень хотелось помочь и хотя бы изредка делать так, чтобы у юноши не было поводов беспокоиться. Но Билл любое его предложение, касающееся его жизни, воспринимал в штыки, словно Том был его врагом, а не любовником. Молодой парень не знал, как подступиться к выпускающему по любому поводу колючки Биллу, поэтому постепенно перестал что-либо спрашивать и предлагать, поскольку не хотел быть навязчивым.
Единственной сферой, где Том не смог отойти в сторону, была постель. Комплексы Билла, обладавшего ничтожно малым сексуальным опытом, сводили юношу с ума. Том устал каждый раз уламывать брюнета попробовать новую позу, устал получать синяки от острых локтей и коленок Билла, дергавшегося каждый раз, когда прикосновения становились слишком интимными на его субъективный взгляд. Хотелось взять все в свои руки, заставить Билла потерять голову и забыть свои глупые предубеждения, но брюнет едва позволял просто ласкать себя, а о том, чтобы полностью передать контроль Тому и довериться и речи быть не могло.
Однажды Том просто устал от бесконечных «нельзя». Нельзя делать минет. Нельзя сзади. Нельзя держать руки. Нельзя тянуть за волосы. Нельзя оставлять засосов. Нельзя при свете… Слишком много запретов Билл возвел между ними, и Том не выдержал. В один из вечеров он сделал все, как мечтал – тонкие запястья удерживала шелковистая веревка, изящная спина по-кошачьи выгнута, аккуратные, нежно-персикового цвета ягодицы приподняты над одеялом, и все это было очень хорошо видно в свете настольной лампы. Том ласкал юношу, не обращая внимания на протесты и угрозы, ловко уворачивался от острых зубов, и продолжал свою игру. В ту ночь у юноши будто отказали тормоза, он сладко мучил Билла до самого утра, не отпуская ни на секунду, а Билл после первых двух оргазмов уже даже не мог сопротивляться и что-то возражать. С его губ срывалось тяжелое дыхание вперемешку со слабыми стонами, которые снова и снова заводили Тома, заставляя набрасываться на желанное тело.
Уже на рассвете Том отвязал затекшие руки парня от спинки кровати и осторожно повернул тонкое тело на бок, прижимаясь к Биллу спиной и веря, что утром у них начнется совершенно другая жизнь.
Однако едва проснувшись, Том почувствовал, что день будет не так прекрасен, как прошедшая ночь. Билл, сидящий в кресле у окна, окинул его ледяным взглядом и совершенно спокойно сказал, что все вещи Тома уже собраны в коробку, которая стоит у входной двери.