– Да ради бога, какой разговор?.. Беда, что ль, какая?
Осипов вместе со стулом и своей почти полной кружкой пива передвинулся к столу Турецкого. Видно, и пиво мужику совсем не лезло в глотку. А пиво здесь отменное, разливное, свежее. Да и раки очень были неплохие. Ирка накинулась, а теперь обязательно будет дома жаловаться, что все губы себе исколола, – ага, так он ей и поверит!.. «Одну минуточку!» – скажет он ей на это...
Занятый своими весьма корыстными, надо сказать, мыслями, Александр Борисович не сразу врубился в смысл рассказа проректора Осипова. Но быстро уловил суть из пары дальнейших фраз. Ясно, взаимоотношения поколений при полном непонимании друг друга! Как раз то самое, что они с Иркой только что обсуждали. И в первый раз в жизни не поссорились! Нет, это ж надо! Кто бы поверил?! А, кстати, что-то ее не видно, может, пойти помочь? Проверить?.. Нет, вон, вышла, идет... сейчас объяснять придется...
– Здравствуйте, Ирина Генриховна. – Осипов поднялся при ее приближении и поклонился с достоинством, ишь ты!..
– Ир, я хочу тебе представить Семена Викторовича, наш крупнейший правовед. Проректор Академии. Случайно вот пересеклись... Те же проблемы, что и у нас с тобой. У нас – Нинка, а у профессора – Юля. Вот и обсуждаем... Извините, Семен Викторович, Ир, а ты, может быть, еще чего-нибудь, да поедем?
– Я бы кофейку хорошего, если можно, а то губы... – она подвигала губами, осторожно облизывая их кончиком языка. – Даже помада не смягчает. И как я теперь буду?..
– Что, мужа целовать? – быстро нашелся Турецкий.
Ирина усмехнулась с таинственным видом и с сомнением покачала головой:
– Возможно... и это тоже.
– Я научу, – засмеялся Турецкий и махнул рукой официанту. Тот вмиг подошел. – Будьте любезны, парочку крепкого кофе. А вы, Семен Викторович? Я смотрю, пиво у вас не идет.
Осипов взглянул на свою кружку как на что-то постороннее и абсолютно лишнее и кивнул. Турецкий показал официанту три пальца.
– Извини, Ириш, мы закончим?
– Ради бога, ради бога...
– Кстати, и твой совет может понадобиться. Она у меня, Семен Викторович, серьезный психолог. Говорю без всякого снисхождения, вы меня знаете. Ну, ну, и что девочка?
И Осипов продолжил рассказ о своих непониманиях в отношении внучки, которая им с женой на самом деле является единственной дочкой. Ирина внимательно слушала или делала вид, не важно, и это обстоятельство, похоже, вдохновляло профессора. Но, в общем, к тому, что он уже успел рассказать, ничего нового, увидел и Турецкий, не добавилось. И, неуверенно закончив, Осипов вопросительно взглянул на Ирину, будто ее психологический опыт в настоящее время мог действительно оказаться главным. Проследив за взглядом профессора, Турецкий тоже, пряча лукавство, уставился на жену: давай, мол, блесни!
И Ирина, заметив эту «детскую» игру мужа, негромко и словно бы задумчиво, что придавало ее словам дополнительный вес, высказала свое, может быть, даже не столько и профессиональное, сколько чисто женское, материнское мнение.
Фактически ничего нового и необычного она не услышала, да, к сожалению, в данном случае переплелись несколько проблем. Возраст, взаимоотношения в семье, какими бы они ни казались прекрасными стороннему взгляду, свои собственные интересы, связанные с родом деятельности, и, наконец, возможно, кажущиеся нелогичными действия, поступки, продиктованные впервые проснувшимся чувством. Страшат непонятные компании? Ну, конечно, сразу возникает опасение, чтобы дитя не потянулось к наркотикам. Или там к преждевременному интересу к сексу, о котором только и болтают все молодежные программы телевидения, будто ничего иного им, молодым, уже и не осталось.
Естественно, всплыло в памяти и сегодняшнее печальное событие, закономерному окончанию которого Турецкие сегодня стали прямыми свидетелями. Похороны талантливого мальчика, чья психика, видимо, не выдержала невероятного давления пресловутого шоу-бизнеса. Но именно этот факт, как оказалось, и стал поводом для особого беспокойства семьи Осиповых. Юлия была страстной почитательницей таланта погибшего певца, и больше всего боялся Семен Викторович, чтобы этот прискорбный факт не стал причиной и ее трагедии. Опять же эта непонятная компания художников... Юлия по образованию дизайнер, и ее интерес понятен. С одной стороны. А с другой? Черт его знает, как реагировать, когда она является домой прямо сама не своя... Особенно в последнее время. Чем они там занимаются?.. Еще этот Интернет, который занимает у нее практически все домашнее время, и, главное, не дай бог спросить о чем-нибудь! Какие-то бесконечные тайны. Войти в ее компьютер и посмотреть? Но ведь кругом же секреты! Пароли! Господи, да никогда ж ничего подобного не было! А тут словно подменили девочку... Да и самому же стыдно!.. Ну вот, а теперь она помчалась на похороны, и Татьяна говорит: «Смотри, случайно не попадись ей там на глаза!» Да какой попадись! Он и не поехал, понадеявшись на авось, будь оно все неладно!..
– А ничего, знаете ли, там экстраординарного не было, – успокоила деда Ирина. – Мне показалось, что это обыкновенная, как они говорят, «светская тусовка».
– Да, – хмыкнул Александр Борисович, – певичек раньше в светское общество как-то не принято было приглашать... Видимо, и «свет» был другой.
– Уж это точно, – подтвердил Осипов.
– Пугает увлечение Интернетом? – продолжила между тем Ирина. – Что ж, тоже вполне объяснимо. Невероятные возможности, контакты, переписка, знакомства, короче говоря, все тебе доступно, и никто не может приказать: нельзя!
Тут Ирина усмехнулась, напомнив мужчинам об одном историческом документе, именуемом «папирусом Крисса». Так в нем, говорят, еще шесть тысяч лет назад или около этого уже было написано, что времена меняются в худшую сторону и молодые не слушаются стариков. Вот и ответ. Это что касается общего принципа, а если рассуждать о частностях, то надо поступить просто: во-первых, узнать, что за компания так привлекает Юлию, а во-вторых, найти возможность узнать, не вызывая при этом подозрений у девушки, что конкретно интересует ее в Интернете. При современных технологиях выяснить такой вопрос может любой специалист. Впрочем, совсем не исключено, что при умном подходе к решению проблемы и сама Юлия согласится рассказать о своих увлечениях. Или каких-то неприятностях, сомнениях, мало ли, проблемы могут быть разными. Просто нужна мягкость и еще раз мягкость. Искренняя, а не показная, не формальная.
Слушая жену, Турецкий важно кивал, полностью с ней соглашаясь и даже не подозревая, какую свинью подложил ему еще в недавнем прошлом лучший друг и учитель. Потому что, чем дольше он соглашался, тем больше крепла у Осипова уверенность в правоте Кости Меркулова. Да, именно Турецкого и надо уговорить заняться этим, прямо скажем, неблагодарным и хлопотным делом...
Будучи опытным юристом-теоретиком, Семен Викторович простыми следственными действиями занимался в своей жизни весьма короткое время и поэтому, все понимая, соглашаясь полностью с выводами Ирины Генриховны, сам тем не менее не мог бы сделать и одного шага в предложенном направлении. Ну, начать с того, что все его знают, и можно себе заранее представить, как будет выглядеть в глазах посторонних людей его просьба к ним проследить за его собственной внучкой. Это же стыд и позор! До седин дожил – и этакое! И, конечно, займись делом Турецкий, можно было бы совсем не беспокоиться за его исход, главное, чтобы Александр Борисович взялся, согласился... А то он человек капризный, как заметил Костя, иной раз и непредсказуемый. Зато обладает блестящим качеством, присущим настоящему профи, – он предельно тактичен, и в этом смысле на него можно полностью положиться.
Вот вроде бы и несложная задачка, а Осипов никак не мог решиться выступить со своим предложением, точнее, убедительной просьбой, учитывая и то, что Костя просил его ни в коем случае на него не ссылаться: можно разом все испортить. Кому ж еще, как не ему, и знать Турецкого...
И Семен Викторович предпринял хитрый ход, так ему представилось. Он начал сетовать на то, что, принимая доводы Ирины Генриховны, не знает, к кому обратиться. Может быть, они, как люди опытные в решении таких проблем, подскажут?