— Должен признаться, что после этого вашего доклада я обязан трижды снять перед вами шляпу. Когда я заикнулся о том, что, по-моему, вы не говорите по-русски, меня чуть не растерзали коллеги. Они все по верили в то, что вы блестяще знаете этот язык.
— Спасибо. Надеюсь, что мы с вами вновь увидимся на очередном конгрессе. Всяческих вам благ.
***
Потом была очень трогательная церемония проводов этого турка. Конечно же, его приехал провожать сам посол. Но если такая возможность была бы предоставлена, то наверное в аэропорт направились бы сотни людей, желающих сказать «до свидания» этому удивительному человеку.
Когда самолёт уже взял курс на Стамбул, он поцеловал руку своей жене.
— Спасибо тебе. Твоя идея о том, чтобы выступать на этом конгрессе по-русски, оказалась очень удачной. Как только доберёмся домой, я хочу пригласить эту княгиню на ужин, чтобы мы с тобой имели возможность отблагодарить её. День и точное время определи сама. Меню, кстати, тоже утряси с поваром. И выбери ей достойный подарок.
Действительно, через несколько дней они пообедали втроём. После того как закончили есть, перешли в гостиную и расположились в уютных креслах, доктор начал рассказывать гостье о том, как проходил педиатрический конгресс. Он особо остановился на своём докладе. Благодарил её за безупречный перевод. А ещё за все те дни работы с ним, когда она прорабатывала все нюансы его произношения.
— Всё-таки русский язык — это очень трудный язык. Если бы не ваша самоотверженность, я никогда ни рискнул бы сделать столь сложный доклад на русском языке. Вы мне очень помогли. Можете гордиться тем, что принимающая сторона поверила в то, что я действительно знаю русский язык. Сам этот факт должен звучать для вас, как изысканный комплимент педагогу, сумевшему создать такую иллюзию. Спасибо вам за всё.
А потом он протянул ей пачку фотографий. Он знал, что её близкие похоронены в Москве, на кладбище у Донского монастыря. В те дни, пока они были на конгрессе, он послал туда венок от её имени, а работники посольства засняли все эти моменты.
Она, конечно же, прослезилась.
— Спасибо вам. У меня такое ощущение, что я сама попала в Россию.
— Кто его знает. Может быть, и попадёте.
Он поделился с княгиней многими впечатлениями от своей московской поездки. Но не всеми. Он знал, что её ненависть к большевикам столь велика, что при ней нельзя было хвалить их. У неё тут же повышалось давление, и ей становилось очень и очень плохо. Она прекрасно помнила и бегство их семьи, и расстрелянных родственников, и ужасы гражданской войны. По её мнению, за всё это коммунисты должны будут когда-нибудь держать ответ.
В разговорах же с женой он признавался в том, что, по существу, впервые в жизни столкнулся с таким феноменом, который следовало бы назвать советской цивилизацией. Это был итог огромного просвещенческого проекта. Он и удивлял, и поражал. А ещё нуждался в переосмыслении. Именно этим он и занимался после своей московской поездки.
***
Его называли суфием. Именно в силу того, что во
многих вещах он видел нечто, недоступное пониманию других людей. После этого конгресса он старался постичь, каким образом после разрухи, голода, гражданской войны оказалось возможным осуществить столь масштабную культурную революцию. Ведь назвать этот строй тоталитаризмом очень просто. Но разве навешивание ярлыка помогает постичь суть протекающих в стране процессов? Конечно же нет. Вот он и пытался разобраться со всем этим.
Иногда о нём говорили, что он масон и уровень его представительства в ложе столь высок, что он приобщён ко многим истинам, скрытым от простых смертных. Всё это вызывало у него лишь ироническую улыбку.
— Людям свойственно придумывать разные легенды, а потом верить в них, считая их почти что откровениями. Здесь мне нечего комментировать чьи-то измышления. Многие просто не видят того, что не хотят видеть. И порой это весьма очевидные вещи. Они смотрят, но не видят. Иногда им более комфортно быть слепыми.
***
Профессор считал себя потомком великого поэта Физули. Он обожал рассказывать о государствах, когда-то существовавших в этом регионе и объединявших многие тюркские племена. И делал он это так, как будто он сам жил в те времена. У людей порой создавалось такое впечатление, что сам он каким-то непонятным образом открыл дверь из Средневековья и оказался в дне сегодняшнем. Иногда они даже, подчиняясь его невероятной энергетике, проникались уверенностью в то, что и они вместе с ним участвовали во всех тяжёлых битвах, что случались там, посещали собрания поэтов тех времён, читали старинные рукописные книги, вместе с целителями и врачевателями создавали оригинальные медицинские труды.