Перейдя границу, мы сдались — первым же русским, кого увидели, патрулю группы ФПС в Таджикистане. Недолго думая нас заковали в наручники, отобрали оружие и доставили в штаб. Еще через несколько часов нас освободили.
Кого там знал Седой — непонятно, но кого-то важного. Как иначе объяснить тот факт, что нам выделили БТР, на котором мы сейчас едем. И даже дали русскую форму и пару автоматов — без патронов — чтобы мы ничем не отличались от остальных, сидящих на броне русских пограничников. Вот так мы и едем — без патронов, зато весело.
— Внимание! Слева!
Я усилием воли заставил себя не дергаться — предполагалось, что русский язык я не знаю вообще. Небольшая предосторожность…
Пастух. Это с виду пастух, на самом деле это может быть совсем не пастух. По виду ему может быть и тридцать и пятьдесят, одет в камуфляж. В этом ничего нет, камуфляж здесь носят многие, поскольку имеют возможность добывать его бесплатно. Или — почти бесплатно. За спиной рюкзак, в котором может быть все что угодно, включая несколько килограммов героина. Но то что и в самом деле героин — не похоже, слишком спокоен. Местные, если потеряют героин — приходится отрабатывать., если умрешь — долг ляжет на детей. А тут… вон, спокойно как сидит…
— Оп-па… — выразил свои эмоции командир группы, невысокий, кряжистый, почти квадрантный капитан баюкающий в руках. АКС-74 с подствольником — а это еще что за…
И в самом деле…
Капитан шарахнул прикладом по броне, БТР резко тормознул, так что мы чуть с брони не посыпались, из люка показалась голова механика-водителя в шлемофоне, по виду напоминающем танковые шлемофоны еще времен второй мировой войны…
— Твою мать, Копытов, ты людей везешь или дрова?
— Виноват, тащ капитан… — бодро отозвался Копытов
— Виноват… Дай два…
Сначала я даже не понял, потом увидел, как Копытов протянул капитану два снаряженных магазина к АК. Не говоря ни слова, один магазин он отдал Седому, другой — мне.
— Двигай помалу. Тормозишь вон там.
— Есть, тащ капитан…
— Внимание всем!
Понервничать было от чего — перед нами было пепелище. Самое настоящее. Все сгорело дотла, даже трехэтажки, сделанные из плит казалось, обуглились. Не было ничего, чего бы не коснулась всепоглощающая власть пламени…
— Молодой? — не оглядываясь, позвал капитан
— Да… — откликнулся пулеметчик, сидевший позади меня
— Ты ведь у нас ходок. Давно тут был?
— С полгода как, тащ капитан…
— И что тут было…
— Обычный городок. Законсервированный. Одна трехэтажка — заходи и живи…
Порыкивая мотором БТР развернулся на площадке так, чтобы при необходимости можно было быстро свалить.
— Грач, ты по-английски тащишь?
— Немного, тащ капитан.
— Тогда берешь майора и пиндоса этого. Включишь в свою группу. Осмотрите все как следует, на левом фланге докладывать обо всем подозрительном. Находиться в пределах видимости. Ушами не хлопать.
— Есть.
— Остальные — за мной!
Грач, высокий, с роскошными казачьими кусами лейтенант, отдал несколько команд своим, потом пару минут с помощью дурного английского и красноречивых жестов пытался со мной объясниться, что от меня хотят, На второй минуте я сжалился над ним и над его английским и понятливо закивал, встав туда, куда он и хотел. Двинулись.
Выгорело все. Насколько я понял — не просто подожгли, а в большом количестве использовали нечто наподобие напалма, температура в очагах пожара была такой, что оплавилась арматура в бетоне. Это почерк группы зачистки, армейской или ЦРУ. Работали не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой и с выдумкой.
Где адмирал? Что хотели скрыть…
За час осмотрели все — но ожидаемо ничего не нашли. Если что-то и было — в таком пожаре сгорело все. Лейтенант Грач сделал замечание одному из своих: "Чо ты тащишься как черепаха беременная, видишь как пиндос идет?". Толка от выезда ноль. Радует, конечно такая постановка в пример — но толка от этого?
Комната за комнатой, этаж за этажом. В голове уже мутится от гари и какого то несильного, от отчетливо заметного запашка какой-то химии. Не напалм, но что-то в этом роде, горящее с температурой не менее двух тысяч градусов.
На верхнем этаже я остановился, долго рассматривал в окно склоны горы, хорошо просматриваемые с верхнего этажа. Пытался найти хоть что-то — хотя понимал что ничего не осталось. Конечно же, ничего не нашел.
Собрались внизу.
— Результаты? — лейтенант Грач смотрел на нас
— Ноль. Ноль. Ничего…. - по очереди доложились мы.
— Тогда выдвигаемся к БТР — подвел лейтенант безрадостный итог нашим поискам…
Группа капитана тоже ничего не нашла, там где они искали были рабочие модули. Все сгорело дотла…
Когда по русской традиции устроили перекур, я заметил как Седой кивнул, предлагая отойти в сторону. Отрицательно покачал головой.
— Что? — тихо спросил он
— Не отрывайся от других. Просекут сразу.
Русские смотрели на нас, но мне на это было наплевать.
— Откуда просекут?
Я легким кивком головы указал на бездонно-голубое небо.
Как я узнал много позже — мои опасения были не напрасны. Спутниковое наблюдение за этим местом велось постоянно и ворох фотографий с изображением одиночного БТР и группы российских военных ушел к аналитикам на расшифровку. Но из числа разыскиваемых ЦРУ США людей никого опознать на снимках так и не удалось…
Сербия, Белград
Улица князя Милоша. Кафана…
22 августа 2008 года
В Белграде я был давно — так давно, что это успело уже стереться их памяти. Но не совсем. Это была специальная операция против Аркана, одного из лидеров сербских националистов, угрожавшего на "демократических" выборах одобренным НАТО и ЕС кандидатам. Один из немногих моих провалов — Аркану удалось уйти. Одного человека в команде не хватало, пришлось взять морского пехотинца из охраны посольства, он то и погиб. А Аркан тогда ушел…
Несмотря на то, что в Белград мы тогда пробыли очень недолго и большую часть этого времени нам было совсем не до его архитектурных изысков, кое-что я успел понять. В Европе все города делятся на два типа — европейские и славянские. Это нельзя объяснить архитектурой или языком, на котором говорят жители этих городов — просто это есть. Нечто такое… эфемерное, но отчетливо замечаемое опытным глазом.
Так вот тогда Белград был типично славянским городом. Теперь же… нечто среднее. Ни то, ни се…
Душан появился один, как мы и договаривались. Он шел по шумной, заполненной людьми пешеходной улице князя Милоша почти ничем не отличаясь от других — гуляющих, спорящих, шумящих, сербов. Даже в руке он нес какой-то яркий цветок, отчего выглядел несколько… комично. Но цветок был совершенно правильной деталью, "ярким пятном", обращающим на себя внимание возможных наблюдателей. Если придется уходить — бросил цветок и мгновенно растворился в толпе. Не найдешь…
Я махнул рукой, Душан улыбнулся и направился ко мне. Простая встреча двух старых друзей…
— Как поживаешь, босс?
Я мрачно кивнул на цветок
— Спрячь. А то подумают, что ты его мне в подарок принес…
— Педиков здесь и в самом деле не любят… Кофе по-турецки, и побольше! — бросил Душан подвернувшему официанту…
— Провал? — сразу понял Душан
— Еще какой…
— Целы?
— Я и Седой. Группа погибла. На последнем этапе. И с нами — объект.
Душан поцокал языком, у сербов это выражало смесь недоумения и удивления…
— Расскажешь?
Принесли кофе, пока официант был у столика, мы оба молчали. И молчали еще долго. Потом я заговорил…
Я рассказал все. Без утайки. Рассказал — и самому стало легче. Будто Душан, непобежденный воин побежденной страны, смог принять на себя часть той боли, что гнездилась в моей душе, не давая покоя…
Когда я закончил, Душан покачал головой.