Когда зарычал Беофульф, Сюзанна почувствовала подошвами глухую дрожь и низкий гул. Собака никогда не лаяла и не рычала, если только не переговаривалась с другими собаками. Поэтому Сюзанна даже обрадовалась приближающейся опасности.
— Сидеть, — прошептала она псу и пошла будить остальных.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Шум боя
Внутри магазина всё горело и взрывалось, пока Генри пробирался к выходу сквозь густой дым. Крупнокалиберные пулеметы вертолетов поливали огнем задний двор.
Он прицелился в ближайшего стрелка и выстрелил. Магазин оказался пуст и он заменил его, лежа на спине. Вертушка двигалась и прицелиться нормально не получалось. Видимо, одна из выпушенных им пуль прошла достаточно близко, потому что стрелок начал выцеливать именно его. Генри чувствовал нарастающий гул в груди, по мере приближения оранжевой полосы трассирующих пуль и не переставал стрелять.
Чувство страха, гнева и сожаления охватило его. Прятаться было негде.
Когда вертолеты загорелись, он закричал. Выпущенная откуда-то ракета попала в один из них, но не сдетонировала. Но уже следующая сработала, как надо.
По всей улице разлетались раскаленные осколки, оба вертолета, кружа друг вокруг друга, улетели куда-то за дома. Генри слышал грохот падения, а затем увидел столбы дыма.
Он с трудом подавил желание рассмеяться.
Он повернулся на живот и выполз на тротуар, откуда заметил в небе пару F-35, пролетавших над ними, словно пара ангелов отмщения.
Четверо солдат, из тех, что высадились с вертолетов, перебегали улицу от одного дома к другому. Генри швырнул в разбитое окно гранату.
Взрывом разбросало осколки стекла и куски оконной рамы, двое бойцов с криком упали, держась за глаза.
Генри добил их несколькими выстрелами и они затихли.
Он добежал до аллеи и осмотрелся, пытаясь понять, сколько его товарищей выжило в этом бою. Задний двор магазина был объят пламенем, несколько гвардейцев лежали на земле, истекая кровью. Карлос и Мартинез суетились возле одного из них, пытаясь спасти ему жизнь.
Со стороны разрушенной церкви доносились редкие выстрелы. Вероятно, к магазину прорывались остальные спецназовцы.
— Сержант! — позвал Генри. — Нужно уходить! Чем дольше мы будем тут торчать, тем больше трупов появится!
— Знаю, блин!
Карлос посмотрел на Генри и покачал головой. У парня, что лежал на земле, обгорело лицо и руки, кожа покрылась пузырями и коркой.
Мартинез вколол бойцу большую дозу морфина и парень успокоился.
— Блядь! — выкрикнул Мартинез, поднимаясь с колен и вытирая ладони о штаны.
Стрельба приближалась.
— За мной, — приказал Мартинез. — В церковь.
Генри был замыкающим, прикрывая их небольшой отряд от сюрпризов сзади. До него донесся запах горелой плоти и жженых волос. Генри посчитал, что хватит с него огня.
Они вошли в церковь с заднего входа. По крайней мере, это было задним входом. Стены были разрушены со всех сторон и где тут что было раньше, сказать было уже невозможно. Генри перешагнул через груду камней, которая раньше была крестом. Скамьи в святилище были переломаны.
У уцелевшей стены сидели четверо гвардейцев, один из них стрелял из легкого пулемета вдоль улицы. По бетону были разбросаны пустые магазины.
— Свои! — крикнул Мартинез. Бойцы обернулись.
— Капитан жив?
— Нет, — ответил сержант.
— Пидарасы. Там ещё пехота. И кажется, я слышал технику.
— Да, как минимум, один «Брэдли»[39] идет ниже по улице, — сказал другой боец.
— Валите отсюда, — сказал Мартинез. — Возвращайтесь домой.
— Нет больше дома, — ответил пулеметчик. — Сами идите. Я остаюсь. — Он прильнул к прицелу и начал стрелять. — Вот так! — кричал он. — Получите, хуесосы!
— Где остальной ваш отряд? — спросил Мартинез. — Кто ещё отошел?
Пулеметчик зло рассмеялся.
— Все перед тобой.
— Что со связью? У вас есть спутниковый телефон? Или радиосвязь с командованием? Хоть что-нибудь?
— У капитана Канеллы была рация, — сказал солдат и выстрелил. — Обходят с фланга, — спокойно произнес он. — Я вам настоятельно рекомендую валить отсюда к ебени матери.
— Удачи, парни. И спасибо, — сказал Мартинез. Он развернулся и пошел. Генри последовал за ним через задний вход церкви. Позади них снова затрещал пулемет.