— Да, пожалуй, если бы волосы были светлыми.
— А глаза — голубыми, — добавила Кэтти.
— А родинку над губой можно и нарисовать, — предложила Шерон.
— И если мысленно представить тебя в том самом платье, — подытожила Кэтти, — то ты действительно была бы чертовски на нее похожа.
Мэг рассмеялась и снова надела очки.
— Вы слишком много смотрите телевизор, это точно.
— Наверное, наша подруга надевает и что-нибудь более возбуждающее, когда встречается с Треем, — хихикая, заметила Шерон.
«Ничего подобного», — немного разочарованно подумала Мэг. Трей говорил: «Ты одеваешься, как леди, я горжусь, что рядом со мной такая женщина». К сожалению, сама она вовсе не была уверена, что довольна тем, что Трей относится к ней «как к леди».
— Кстати, о Трее. Я должна вам кое-что сказать. Вчера, — она помедлила, — он сделал мне предложение.
— Мистер Благопристойность через пять лет наконец-то созрел, да? — съязвила Кэтти — И что ты ему ответила?
Мэг смотрела на подруг, видя в устремленных на нее глазах отражение тех больших надежд, которые на нее возлагались. Мэг, наша усердная девочка. Мэг, наша примерная студентка. Мэг, наша самая надежная сотрудница. Мэг, образцовая подруга. О боже, как хотелось ей иногда сбежать от них всех.
Мэг сделала глубокий вдох:
— Я сказала, что мне нужно немного времени, чтобы подумать.
Кэтти одобрительно потрепала ее по плечу:
— Молодец!
— Она мстит ему за то, что он заставил ее так долго ждать, — немедленно заключила Шерон. — Не так ли, Мэг?
«К сожалению, нет», — подумала Мэг. Ее мать была совершенно убита поступком сестры Мэг: Ребекка разорвала помолвку ради безумного романа с Майклом Пирсом. Вновь все надежды возлагались на Мэгги, которая уж точно должна была поступить правильно. Поэтому девушка сама удивилась, что не приняла предложение Трея сразу. Ей словно чего-то не хватало в их отношениях. Романтики? Страсти? Огня?
Но в данный момент объяснение Шерон показалось очень уместным.
— Точно, пусть теперь он подождет.
— Кто знает, — с многозначительной улыбкой сказала Кэтти. — Может быть, ты встретишь за это время кого-нибудь и влюбишься без памяти, навсегда забыв Трея Карнеги.
— О чем ты говоришь! — возмущенно воскликнула Шерон. — Трей — идеальная партия для девушки, особенно здесь. Он молод, успешен, из уважаемой и состоятельной семьи — такие не встречаются на каждом шагу в этом маленьком городке! Ты сказала ему, когда дашь ответ?
Мэг почувствовала себя неловко. Она знала, что подруга охотно поменялась бы с ней местами. А она почему-то медлила.
— Мы собираемся поговорить об этом, когда я вернусь из отпуска. Я беру его на следующей неделе.
— Ты хочешь взять пятидневный отпуск, которым тебя наградили, когда ты стала «Учителем года»? — уточнила Кэтти.
Мэг молча кивнула.
— Куда ты поедешь? В круиз, на море, а может, в Вегас?
— Я поеду в Чикаго и неделю буду руководить магазином одежды вместо моей сестры.
Повисшее молчание не оставляло сомнений, что ее ответ не слишком впечатлил подруг.
— Это не похоже на настоящий отпуск, — наконец сказала Кэтти.
— Но я все равно рада, — сказала Мэг. — Тем более Ребекка сейчас нуждается во мне.
Она действительно считала дни, оставшиеся до отъезда. Ей было необходимо срочно сменить обстановку, чтобы как следует обдумать предложение Трея.
Тут зазвенел звонок, и подруги стали собираться на урок.
— Вам никогда не казалось, что вся наша жизнь подчиняется звонку? — спросила Мэг.
— Я слышу его даже во сне, — согласилась Кэтти.
Пока они шли по коридору к наполненному шумом холлу, Мэг снова охватило некое странное чувство, которое она не могла описать. Километры шкафчиков с вмятинами, бесконечный расцарапанный линолеум, шум сотен детских голосов и вездесущий запах бумаги и клея. Действительно ли это — ее судьба?
— Удручающе, правда? — спросила Кэтти, которая думала, кажется, примерно о том же.
— Нет, — ответила Мэг слишком поспешно. — Я люблю свою работу.
— Я тоже люблю свою работу, — с улыбкой сказала Кэтти. — Единственное, что меня в ней раздражает, так это то, что все мужчины, которые есть в моей жизни, — это бойскауты из младших классов. И я решила, что останусь старой девой.
— Нам всего лишь по двадцать семь, Кэтти. Нас можно будет назвать старыми девами не раньше, чем через три года.
Уже через три коротких года…
Глава 2
— Она меня не впускает, — возмутился парикмахер. — Сделайте же что-нибудь!
Джаретт Миллер закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти. Ему хотелось, чтобы когда он их открыл, то оказался бы далеко-далеко отсюда. Где угодно, но только не в этом элитном особняке в Лос-Анджелесе, где жила самая избалованная и неуправляемая телезвезда в мире. Когда он наконец открыл глаза, то вынужден был с сожалением признать, что до сих пор здесь и перед ним все еще стоит разгневанный парикмахер.