— Колдун вместе с группой из тридцати мертвяков вышел в шестом секторе и пошёл прямо на позиции батдафа, которыми командовал полковник Цейтлих. (Германец поднял взгляд на Массю и коротко усмехнулся). Второй и третий взводы батдафа заняли позицию в шестом и седьмом секторе по моему приказанию, за несколько часов до этого.
— Ясно, — сказал Фуке и знаком приказал Массю садиться. Полковник постоял секунду, затем подчинился. — Полковник Цейтлих. Что было дальше?
Полковник Цейтлих встал и медленно подошёл к карте.
— Второй взвод батдафа принял на себя удар мертвяков. Пока они проходили просеку, осуждённые егеря успели дать два залпа, но мертвяки не остановились.
— И?
— Полувзвод осуждённого Мюко, — ровным голосом продолжил Цейтлих, — вооружившись кольями, встретил мертвяков врукопашную.
…«Иииии левой!» — закричал Геркулес. Полувзвод нестройно топнул левой. «Правой! Левой! Правой! Бегооооом!». Егери едва не споткнулись, но быстро выровняли шаг. Два кола пронзили первых субурдов насквозь и почти одновременно, а Уль, командир первой тройки, выскочил вперёд и в два удара снёс им головы. «Назааааад!» — заорал Геркулес. Полувзвод бросил колья — одно осталось торчать горизонтально — и резво потопал назад, почти по своим собственным следам, подхватил следующие три пики — тренировки не прошли даром. «Огооонь!», завизжал Силь, поставленный главным над стрелками, стрелки слева и справа дали нестройный залп, ещё один мертвяк упал. «Иииии левой!» — срывая голос, заорал Мюко снова, и снова взвод топнул левой, и снова тяжким бегом понеслись они на таран.
Это и была придумка Геркулеса Мюко, бывшего стажера королевской службы эвакуации, бывшего дознавателя криминалите, ныне старшего осуждённого батальона д’а’фрик, батдафа: короткими ударами, не ввязываясь в борьбу, сокращать количество боеспособных субурдов и ломать их строй, а в промежутках останавливая их продвижение залпами. Кольев было четыре комплекта, но мертвяки дали им ударить лишь дважды.
— Их тактика оказалась малоэффективной, — сообщил Цейтлих. — Поэтому гонцы сообщили полковнику Массю, что колдун скоро прорвёт блокаду и требуется подкрепление.
— Кто отдал им такой приказ? — осведомился Фуке. — Кто приказал гонцам сообщить о колдуне и о том, что он прорывает блокаду?
Цейтлих постоял невозмутимо, затем коротко взглянул на Геркулеса.
— Осуждённый Мюко, — сказал он.
Геркулес медленно встал, чувствуя на себе недобрые взгляды. Он здесь был единственный из батдафа, если не считать Цейтлиха.
— Сир, я ничего не говорил гонцам, — произнёс он. — У меня не было времени. Мой полувзвод дрался с мертвяками.
— Я лично получил от тебя сообщение для полковника Массю! — закричал какой-то лейтенант-легионер. — И приказал сержанту Адри его доставить.
Геркулес посмотрел на гладкое лицо незнакомого ему легионера.
— Сир, я вас не помню, сир, — сказал он спокойно.
Поднялся гвалт. Лейтенант, фамилия которого оказалась Пек, вызывал его на дуэль чести. Его успокаивали капитан Тулип и майор Жюстен, указывая на то, что Мюко не военный, а осуждённый, и дуэль с ним невозможна в принципе. Цейтлих и Массю смотрели на всё это мрачно, не выражая эмоций, но было ясно — Легион их так просто не отдаст даже Шарлю Фуке. Лейтенант Пек присягнёт, что Мюко запросил помощь у Массю; и Массю, верный общему духу приказа его высочества, помощь отправил немедля и в полном объёме. В конце концов, колдуна всё же убили?
— Ну колдуна же мы убили? — вопрошал Массю, апеллируя к своим сослуживцам. Он уже чувствовал себя спокойно: похоже, дело обошлось. Фуке знает порядки Легиона, и не станет наказывать офицера, когда всем ясно, что вина его. Кто-то же приказал усилить северные позиции?
Геркулес всё это время неотрывно смотрел на Цейтлиха. Полковник сидел как ни в чём ни бывало, и на старшего осуждённого даже мельком не глянул. Может, он забыл, о чем проговорились двое селян? Конечно, забыл.
Ведь если не забыл, то…
Нет, лучше об этом не думать.