Он усадил их в «Лексус» – не новый, но все-таки «Лексус» – и скомандовал: «Развезу вас, гражданочки, по домам. Диктуйте адреса!»
Алена практически не сомневалась: он сделает так, что первой доставит к месту назначения Кристину.
А потом она с ним останется в его машине наедине.
Так оно и вышло. И когда они подрулили к подъезду в Марьине, он небрежно обнял ее и сильно поцеловал в губы. Поцелуй оказался таким, что перехватило дыхание и обмерло сердце. Но дальше он ее задерживать, мучить больше не стал. Отпустил, однако номер ее телефончика взял.
Так все и началось.
Павел Синичкин.
Наши дни
До Марьина мне от своего офиса близ Кускова ехать было недалеко.
И хоть навигатор предлагал миновать пробки странным, никогда не езженным маршрутом (четырнадцать километров), я выбрал апробированный путь через МКАД.
Там пришлось постоять в заторах, поэтому к дому, где проживала в своей однушке гражданка Алена Румянцева, я прибыл примерно через час. И тут как раз мне позвонила Римка. Она была возбуждена.
– Слушай, детектив, – протрещала она, – я тебе говорила, что ни в каких соцсетях нету твоего объекта? – Давным-давно я выучил помощницу, чтобы она не трепала, особенно по телефону, фамилии моих заказчиков и тех, кого заказывали, – называла по имени-отчеству или совсем коротко: «объект». Мало ли кто нас вдруг слушает! Римка мое указание запомнила и исполняла неукоснительно. Не дожидаясь моего ответа, она продолжила: – Так вот, я покопалась в Сети – детали я тебе рассказывать не буду, все равно не поймешь, – я покорно проглотил это «не поймешь», – и обнаружила, что Алена не просто НЕ состоит в соцсетях. Нет, когда-то она была – и в Фейсбуке, и в Одноклассниках, и Вконтакте. Но два месяца назад она оттуда все свои аккаунты удалила! Одновременно и отовсюду. Каково? – переспросила она.
– Круто, – откликнулся я. – Молодец, можешь взять на полке пирожок. А фотографию достала?
– Чью?
– Я же просил. Алены.
– Нет пока.
Римка фыркнула и отбилась.
Я чрезвычайно удачно запарковался – на всякий случай в достаточном удалении от искомого дома. Оценил, где примерно расположена квартира номер триста шестьдесят восемь, и деловой походкой направился к подъезду. Разумеется, доступ в парадное оберегал домофон. Я не стал звонить мужу снизу, объясняться с ним через переговорное устройство. Домофон оказался самой простой модели – «Цифрал». Ключи к нему я помнил чуть ли не наизусть, поэтому попорхав над клавиатурой, легко открыл. Автоматически взглянул на часы: двадцать пятнадцать. Скорее всего, супруг по фамилии Зюзин уже дома.
Консьержки в подъезде предусмотрено не было, и в лифте, украшенном зеркалами, я вознесся на восьмой этаж.
На лестничной площадке назначенного этажа внутри меня словно прозвонил тревожный звоночек. Как в тот момент, когда я сегодня вышел пройтись, увидел на нашей тихой улице «Нексию» и мне почудилось, что за мною следят. Здесь не было подобного ощущения, однако…
Приквартирный холл на восьмом этаже отделяла от лестницы и лифта – как повелось в последнее время в нашем неспокойном отечестве – мощная железная дверь. Так вот, она оказалась незаперта и приоткрыта. Я оглянулся: может, какого-то покорного зятя изгнали перекуривать на лестницу? Но нет, никого вокруг не было и куревом не пахло.
От греха подальше я достал бумажный носовой платок и открыл дверь в тамбур с его помощью. Вошел, секунду подумал и на всякий случай запер за собой замок.
Огляделся. В тамбуре, как везде и всюду в подобных местах, валялись громоздкие/ненужные вещи. Пара детских велосипедов и даже снегокат, а также коробки, заполненные хламом, который жалко или лень вынести на помойку. А еще одна из четырех дверей на площадке тоже оказалась полуоткрыта. Даже не глядя на номер, я догадался, чья она, и уровень адреналина в моей крови прыгнул вверх.
Я подошел к двери – и впрямь та самая, где проживала супружеская чета Зюзин – Румянцева.
Как и прежде, с помощью носового платка, я распахнул дверь. Негромко окликнул хозяина: «Эй, есть кто живой?» Из квартиры пахнуло застарелым запахом курева и подкисшего пива. И еще кое-чем, неприятным. Я встречал этот запах, когда служил в полиции – тогда она звалась ментовкой.