— Злая ведьма, наверное, — вздыхает Диалия, бросив взгляд на Лэксира. — Злющая-презлющая.
— Мешает в котле варево из летучих мышей и жаб? Летает в ступе и машет помелом? Похищает младенцев?
— Нет, вроде такого за ней не водится, — неуверенно басит Шэвиор. — Хотя... кто ее разберет? Может быть, и варит что-нибудь. Но не летает. И младенцев не трогает.
— Понимаете, Ваше Высочество, — серьезно говорит Лэксир, — она кто-то вроде провидицы. Или пророчицы.
— И что же в ней такого страшного, раз король едва не подавился пирожным, едва про нее вспомнил? — наседаю я на честную компанию.
— Она... — ага, Лэксир хмурится: не особо-то ему приятно рассказывать про Рианиру. — Пророки и провидицы — они ведь какие? Привидится им что-нибудь...
— Ага, непременно гадкое и ужасное, — вставляет Диалия. — Что тебя молнией ударит или потолок в спальне обвалится. И она давай про это всем докладывать. "Не выезжай, мол, нынче из дома — лошадь понесет, в болото сбросит". Оттого-то принц наш ее и невзлюбил. И она...
— Полно, Диалия, — неожиданно резко обрывает ее Лэксир. — Его Высочество относится к ней с должным почтением. Как и она к нему.
Так, ясно: Рианира для них — тема болезненная. Принц с ней не ладит, а вот Миалира? Принцесса же сильный маг, должна уважать чужое искусство. Или они соперничают из-за чего-то? Что ж, попытаемся еще что-нибудь выспросить.
— Ну и что такого в пророчестве про лошадь? Посидишь дома денек и целее будешь.
— Так пока пророчество не произнесено, оно — ничто, дым, — вразумляет меня Лэксир. — А как только его услышит тот, о ком оно — жди беды. Сбудется всенепременно. Поэтому мы Рианиру и сторонимся. Лучше ей вообще на глаза не попадаться.
Ну... все может быть. С одной стороны, меньше знаешь — крепче спишь. С другой — а ну как Рианира от беды может спасти? Мост рухнет — не едем на мост. Лошадь понесет — идем пешком. Странные у них тут суеверия...
— У нас мало времени, Ваше Высочество, — напоминает мне Лэксир. — Нам бы собраться по-быстрому — и в дорогу. Как раз успеем на большой праздник в Арторе.
— Праздник?
— Точно! — подтверждает Лэксир, а улыбка у него такая открытая... Как солнышко. — Раньше просто осенняя ярмарка была, а теперь они там свои изобретения выставляют. И самому искусному мастеру положена награда от Его Величества короля Артора. Толпа, зеваки — принц Элерий там наверняка будет. Как только нам к нему поближе подобраться?
И Лэксир хитро так на меня поглядывает. Нэлиор ему, что ли, разболтал, как я вчера про журналистские расследования соловьем заливалась? До любого можно добраться, если знать подход! Хвастунишка ты, Женька! К поэтам и художникам — к ним и подбираться не надо, особенно если у тебя удостоверение корреспондента крупнейшего новостного портала. "Здрасьте, я представляю отдел культуры, бла-бла-бла!". И в ответ тебе тоже бла-бла-бла, только записывать успевай. А тут — целый принц! Да и вообще, разнюхивать про него хоть что-то явно запрещено их законами.
— Та-а-к, — тяну я, — а сама пытаюсь выглядеть такой всезнающей и умудренной опытом, — вот что...
Праздник, толпа, зеваки... — да это же проще простого!
— Вот что мы сделаем! — Я придвигаю стул поближе к кушетке и чувствую себя настоящей заговорщицей. — Приедем туда как гости. Ты, Диалия, — знатная дама. Шэвиор — великий воин и твой телохранитель. А я состою при нем оруженосцем. Лэксир — маг, оберегающий всю нашу компанию. Идет?
Диалия только открывает рот, чтобы возразить: наверняка сейчас скажет, что, раз я принцесса, то мне и изображать важную гостью. Но в этот момент раздается негромкий стук в дверь. Тук-тук, пауза и еще тук-тук-тук. Лэксир проворно встает и выскакивает в коридор, вполголоса шепчется с кем-то, но слов не разобрать. А потом оборачивается к нам — бледный, встревоженный и растерянный.
— Быстро уходим отсюда. Эта ведьма как чует, что что-то затевается. Рианира требует встречи с Его Величеством. С минуты на минуту будет здесь.
Я и пикнуть не успеваю, а Диалия уже хватает меня за руку и тащит за собой. И мы припускаем так, как будто за нами гонится дракон. Я с трудом сохраняю равновесие на высоких каблуках. Нет, бег на шпильках — точно не моя любимая олимпийская дисциплина! Мы оказываемся на лестнице, где я пару часов назад изучала "свой" портрет, меня волокут дальше — и все-таки оскальзываюсь на навощенном паркете. Господи, держите меня, сейчас будет большой бамс!