А Лэксир досадливо зашипел, сбросил огонек и ни на мгновение не оторвал взгляда от стражников. Точно психопат, нормальный человек бы выругался и уже катался с криками по земле. Или бежал бы искать ближайший пруд, чтобы остудить ожог…
И куда он смотрит? Чуть поверх голов тех, кто к нам приближается. И вид у него… Я шагаю чуть вперед, чтобы разглядеть его лицо, и тут же отступаю назад. Страшно видеть такого Лэксира… Нет, не страшно, но неожиданно… В его лице ни капли беззаботного легкомыслия. Вот если бы меня спросили, сказала бы, что его профиль похож на изображения императоров, которые чеканили на монетах. Ага, Нерона тоже. Про него же говорят, что он целый город для красоты сжег?
Кто знает, может, у Лэксира свое понятие о красоте… Ему подавай человек пятьдесят, разрезанных на куски… Остановить его?
— Не вмешивайся. Я знаю что делаю, — цедит он, едва я трогаю его за рукав. — Лучше подержи. Ди, дай мне этот ярлык.
Я не понимаю, как у меня в руках оказывается параниус. Очень обиженный, покрасневший, как раскаленная конфорка, и надутый. И любопытный — так и рвется из рук, чтобы разглядеть происходящее. Еще и царапается… И как тут спасать жизнь незнакомых магов и стражников?
— Дай сюда, его не так надо, — угрожающе гудит Шэвиор.
Я чуть не отпрыгиваю. В его лапищах бедняжка точно задохнется! Или он его раздавит. Ну что это со мной, почему я вижу во всех маньяков?
Бельчонок дергается, я отпускаю его. Шэв в воздухе перехватывает извивающегося параниуса и гладит его между ушек. Зверек притихает. То ли правда их так гладят, то ли с высоты роста Шэвиора ему все видно намного лучше, чем у меня на руках.
Остается Лэксир и его странные желания… Он уже отошел от нас на пару шагов и спускается с холма навстречу арторцам.
— Не волнуйся, — говорит Диалия. — Он привык общаться с такими высокими чинами.
— Общаться? — я хихикаю. — Да он выглядит так, как будто сейчас отдаст приказ армии ликвидировать всех мятежников. Или казнить предателей… Застегать до смерти.
— Это лицо для государственных дел, — хмыкает Шэвиор. — Они все примерно такие…
Его перебивает свист воздушного кнута в воздухе и оглушительный хруст. Плеть вонзается в деревья, нависшие над дорогой. Точно, робот же подпилил их, когда ломился к нам, и они могли упасть в любой момент. То есть Лэксир только что спас людей, а если бы я его удерживала, то рухнувшие деревья могли бы кого-то покалечить. Это сейчас отпиленные верхушки больше никому не угрожают: воздушный хлыст обвивает их, отрывает от стволов и укладывает аккуратным штабелем вдоль дороги.
Кнут испаряется из его руки, пока он приближается к замершим стражникам и магам или испытателям. Не знаю, кто они такие — на них надеты похожие на мантию брезентовые плащи и огромные очки в круглых оправах... Но пока неважно, кто так хочет с нами поговорить. Меня крайне занимает наш королевский маг. Он склоняет голову в небрежном поклоне, говорит пару слов — и мне кажется, что его собеседники вот-вот упадут ниц. Да, прямо в грязь на дороге. Лэксир спасает их от этого коротким: «Обойдемся без церемоний», — а потом понижает голос.
— Как странно, что они так... благоговеют, — шепчу я.
Лэксир правда величественен, как... статуя командора... Нет, это не из той оперы, но похож же!
Диалия фыркает:
— Ничего странного, у наших королевств очень хорошие отношения. Ты чего? — она оборачивается к Шэвиору, толкнувшему ее в бок. — Конечно, простые инженеры не хотят, чтобы в результате их экспериментов пострадал королевский маг соседней страны. Который привык заниматься государственными делами, как ты сказал.
И почему мне кажется, что Диалия сейчас показала бы Шэвиору язык, если бы не смотрела испытующе на меня? Как будто удачно выкрутилась, в отличие от него.
19. Наверное, его утомили почести
Я киваю с глубокомысленным видом. Верю я объяснениям или нет — сейчас несущественно. Пусть думают, что верю. Они могут быть и правдивы. Но вот необходимость выйти замуж за принца этой страны — все же ложь, наверное. Зачем улучшать с помощью меня и без того отличные отношения? Ладно, это потом, пока возьму у Шэвиора параниуса и потренируюсь его успокоительно гладить. У громилы получается лучше, у меня в руках бельчонок не хочет спокойно сидеть, пока Шэв не наклоняется к нему и не смотрит очень страшными глазами:
— Сиди смирно.
Да, теперь я понимаю этих их вартов. Я бы тоже испугалась. Да что там «бы»! У меня от страха в глазах потемнело! Потому что серые радужки Шэва вдруг почернели, и от его лица словно дыхнуло могильным холодом. А параниус совсем не нервный — замирает на секунду, хлопает веками и кивает. Послушно карабкается мне на плечо и умудряется даже свернуться там в клубочек. И только недовольно вздыхает и постукивает мне по шее хвостом, когда я спрашиваю: