— Да, круг из металла с символами стихий... в центре кусочек кристалла... и носить такой преобразователь с собой... — произносит он. — Знать бы еще, что это за кристалл...
— Абергилл! — едва не выкрикивает Ди.
— Ну да, драгоценность почище нашего лигерна. Не уверен, что он есть где-то, кроме Артора. Да и у них в очень малом количестве. Если я не ошибаюсь, единственное месторождение принадлежит короне...
— Вроде я слышал, что в Гроаме... или Нимабе? — неуверенно предполагает Шэв.
Точно, продайте меня за белый кристалл, господа хорошие! Гроам и Нимаб у нас прямо по курсу. Я на секунду обмираю от страха — а ведь они могут! Как там говорил мне Нэлиор при нашей незабываемой встрече? "В своем мире вы — никто"? Никто и ничто, особенно для вас, Ваше Высочество! Я наклоняю голову и придвигаю к себе тарелку с каким-то неведомым фруктом, порезанным на аппетитные дольки.
— А как там принц Элерий? — хлопаю ресницами, невинно поглядывая на Диалию. — Или уполз в норку, как только его пристыдила сетрица?
— Нет, что ты! — Ди едва ли не оскорбляется. Что, так полюбился дамский угодник? — Он такой милый на самом деле! Сто раз извинился за свое непристойное поведение, не знал, как нам угодить. С него как будто вся дурь сошла, едва мы порог дворца переступили. Перестал на Илиссу дуться, присмирел. "Обопритесь на мою руку, герцогиня! Так вам будет удобнее. Позвольте показать вам арторский замок. Здесь располагается хранилище древних рукописей!" Между прочим, прямо в двух шагах от кабинета с диковинами. Ягненочек, честное слово! Кудряшками трясет, всем поддакивает.
Так, а вот это уже не очень приятное известие. Миалира говорила брату, что Элерий специально разыгрывает комедию для посторонних. Изображает повесу и ловеласа... Театр одного актера... А теперь Ди, которую он лапал под корявым деревцем, заявляет, что он мил и обходителен. Эти маги ради своих кристаллов и артефактов душу готовы продать. Или не душу, а меня? Но не посмеют же они всерьез подсунуть арторскому наследнику самозванку? Однако надо быть начеку — опасность быть выданной замуж прямо здесь и сейчас еще не миновала. Зря я расслабилась...
— Элерий, между прочим, действительно изобретатель. Провел нас в свой рабочий кабинет, у него там часов разных...
— Он не только по часам, — тут же встревает неугомонная Ди. — Просто то, над чем он работает, на ярмарках не показывают. И в газетах про это не распространяются. Ты видел, у него на стене чертеж самоходной осадной машины? И макет корабля на столе — это тебе не лодочка, чтобы дам по речке катать.
Часовщик и военный инженер... Хороший союзник для целиком магического, но, похоже, несколько отсталого, Арлиона. Ладно, часовщиков везде хватает, но корабли и осадные машины — это уже серьезно. Прямо вот чувствую, как счастливая семейная жизнь мчится ко мне на всех парусах, стуча поршнями.
— Ой, чуть не забыла! — Ди даже хлопает себя по лбу, досадуя на собственную рассеянность. — Нас завтра опять во дворец зовут. Всех. Будет торжественный обед. Так что ты, Лэкс, вполне можешь попросить, чтобы тебе кристалл показали. Любопытно, что у тебя получится.
— Я бы не отказался, — признается Лэксир, салютуя Диалии бокалом.
— И еще раз взглянем на принца!
Вот зачем я это сказала? И кто меня только за язык тянул?
А Лэксир-Нэлиор бросает на меня какой-то странный взгляд, и его лицо будто бы омрачается. Ага, тучка монаршего недовольства наползла. Прямо тучища!
— Как вам будет угодно, — сдержанно отвечает он и первым встает из-за стола.
38. Давайте попробуем выследить Элерия!
После ужина я почему-то перестаю переживать. Всё, решено — пытаюсь обезопасить себя от их интриг (пока только от замужества), понять, что же на самом деле придумал Лэксир, и получать удовольствие. Когда еще на мою долю выпадет такое приключение?
Вот только спокойным сном мне насладиться не дают.
В соседней комнате падает что-то тяжелое. Три раза падает, если я правильно посчитала сквозь сон. По стене раздается топот лапок, как будто там резвится колония струвиусов. Ну да, они же невидимые большую часть времени, но, наверное, топать умеют. Хотя зачем им топать, у них же крылья.
Вот у Шэва крыльев нет, он громко шагает, раздается звон стекла, и Шэв ворчит, нет, почти рычит:
— Зачем ты его усыпил вечером, а? Я его даже поймать не могу, он хочет играть.