— Да, ты права, давай сыграем с другой карты, — Лэксир взмахивает рукой, как будто поднимает накрывавшую нас пелену.
Наверное, именно эта магическая преграда заглушила весь шум, который мы произвели, вот и Диалия с Шэвом перестали разыгрывать бой за место под солнцем, точнее, под луной, и спорить вполголоса.
Лэксир выступает из тени в свет парящей над истерзанным чертежом сферы и говорит:
— Ваше Высочество, как я понял, у вас возникли некоторые затруднения?
Элерий оборачивается через плечо и опасно суживает веки, обводя нас всех тяжелым взглядом:
— Кажется, целых четыре затруднения, — но почему-то не спешит нападать.
— Нет, всего два, — поправляет его Лэксир. — И они не одушевленные. Я говорю об этом чертеже и…
А девушка-инженер вдруг отпрыгивает в сторону и мгновенно нажимает ногой на одну из деревянных половиц.
— Мелисса, нет! — кричит Элерий.
Но уже поздно, пол под моими ногами встает как волна, и я скольжу куда-то вниз, в темноту. Ну конечно, что еще могла сделать Мелисса, если была уверена, что рано или поздно Элерия придут убивать оскорбленные родственники? А мы ведь и не собирались мстить. Обидно, если мы все погибнем вот так. Еще обиднее — если сейчас позовут стражу и нам придется объясняться. Неловко получилось.
42. Тайна Элерия
— Да, правда неловко получилось, простите, — извиняется Мелисса, сидя на самом краю пропасти над нами и болтая ногами.
— Ну а как ты могла догадаться? — фыркает Диалия, вытряхивая из волос застрявшие в них пушинки. — Ничего страшного не произошло.
Шэв ободряюще ворчит что-то, он и Лэксир внимательно изучают механизм ловушки для незваных гостей — огромные шестеренки, поднимающие пол комнаты, как разводной мост. Мои спутники одобрительно хмыкают. Лэксир хмыкает чуть хрипло, потому что сорвал голос, пока орал Элерию под шум шестеренок, зачем мы тут и почему не надо никого звать. Ну, содержание его речи было примерно такое, хотя и более краткое и оскорбительное.
«Ловушка», надо сказать, вполне уютная — пол устлан мешками с каким-то пухом, поэтому мы совершенно не пострадали. Я ожидала колья, торчащие на дне пропасти, или какие-то еще изощренные инструменты, самонадевающиеся кандалы или пару злобных роботов. Сижу теперь на этих мешках и лениво размышляю, потому что заняться абсолютно нечем. Элерий пошел нас вызволять и пропал где-то в коридорах, Диалия присоединилась к остальным, они обсуждают сейчас крепление шестеренок, Мелисса вот сейчас объясняет, почему не получилось сделать выдвижной люк в каменном настиле.
А я, пожалуй, немного разочарована. Вероятно, в Арторе нас не ждет никаких опасностей и серьезных расследований, все загадки решаются очень легко, а опасности оказываются очень даже несмертельными. Наверное, это хорошо, но как-то не совпадает с моими представлениями о расследованиях.
Но я хотя бы навыки слежки отработала. Впрочем, есть еще пара загадок, одна мне поддастся, это загадище (возможно, я это слово образовала бы от слова «гад», но пока я не знаю, можно ли так охарактеризовать Лэксира с его смутными намерениями), другая… было что-то еще, какое-то замечание, оброненное, пока мы шли к Инженерной Академии. Про взбесившихся роботов и совпадения, точно! Но тоже ума не приложу, с какой стороны к ней подойти. Вероятно, решение одно — изображать покладистую подсадную утку и быть настороже.
Наконец дверь «западни» открывается, и Элерий, стоя на пороге, требовательно спрашивает:
— И что именно ты хотел мне предложить? — никаких «не соизволите ли вы быть так любезны» и прочих реверансов.
— Я же сказал, — Лэксир откашливается и продолжает, все еще немного хриплым голосом: — Мы можем помочь с очевидными проблемами — скажем, престолонаследия. Не надо только отнекиваться — всем и так понятно, что ты очень хочешь, чтобы тебя лишили права наследовать трон. Поэтому каждый раз играешь в похитителя девичьей чести…
— Неудачливого похитителя, — зачем-то поправляю я Лэкса.
Элерий обиженно поджимает губы. Похоже, кто-то у нас очень самолюбив, и его задевает даже упоминание неудачи, которую он запланировал. Вот и оправдывается:
— Да если бы я вдруг стал удачливым…
— Я бы его убила или превратила бы его жизнь в ад, а потом убила, — дополняет Мелисса. — Но об этом я пока не думала. Может, у меня рука бы не поднялась, все же он хороший, нет, самый лучший, и с ним интересно.