— А это уже проблема тех, кто не любит. Ведь невеста за полгода может и передумать, имеет право.
Да, похоже, в их традициях есть небольшое здравое зерно, но как-то сложно все.
— Надеюсь, Илисса не передумает, или Шэв… — начинаю я.
— Нет, конечно, не должны. Да и переписываются они давно, ведь познакомились…
— Тоже давно, — продолжаю я за нее. — Наверное, до заповедника или потом, когда вы дворец исследовали.
— Ну да, правильно понимаешь, — кивает Диалия и тут же вскрикивает: — Ой! Прости, Юм, разбудила маленького! Сейчас я тебя получше устрою, поудобнее.
Диалия все же не очень хорошо врет. Она якобы нечаянно дернула параниуса за хвост, а тому и так хорошо спалось у нее на плече, не было никакой необходимости перекладывать его в карман на пышной юбке. Полупрозрачный карман, сквозь ткань виден розовый бок бельчонка.
— Пусть чувствует себя свободнее, притворщик маленький,— подмигивает мне Диалия, — я за ним слежу.
Юм ворочается, сонно смотрит на нас, высунув носик из кармана, и я вдруг вспоминаю, какой он умный. Нет, конечно, люстру в номере Лэкса и Шэва он разбирал не совсем от ума, но в остальном… В остальном он был всегда очень вежливым и славным. Хомячков вот спас от голодной смерти.
— А что если и с роботами он что-то хотел нам показать, а не просто так баловался? — я не удерживаюсь от замечания.
— Лэкс тоже так думает, — отвечает Диалия.
И ее перебивает Лэкс собственной персоной, вопрошая:
— И что я думаю?
— Как всегда чепуху всякую, наверное, — ворчу я.
Не нравится мне эта затея с параниусом, ой как не нравится. А чем — не могу понять. Лэкс защитит и нас, и случайных прохожих от любого робота, если тот сойдет с ума. И Юму ничего не грозит, он сбежит через портал, если что-то случится. В чем же подвох лично для меня?
— Лучше скажите, как дела? — Ди теребит Шэва, дергает его за рукав. — Мы же волнуемся.
— Все хорошо, нет, замечательно, превосходно, — с глуповатой улыбкой отвечает ей брат, вытаскивая из кармана листик с хомячками.
— И это замечательно и превосходно? — возмущаюсь я, глядя на ужасно грустных и каких-то посеревших хомячков.
Они сидят в обнимку на ветке нарисованного дерева, такие рисуют на японских миниатюрах. Хомячки вздыхают, стряхивая с мордочек огромные слезы. Каждая величиной чуть ли не с голову пушистика. И красиво разбивается о цветущие на дереве причудливые бутоны. Под деревом уже натекла целая лужа, почти что озеро.
Глава 54. Еще один взбесившийся робот
— Да все у них в порядке, — Шэв загораживается от меня подхваченной чертежной доской и отступает, чуть не врезавшись в стену. — Они просто расстроились, что к Илиссе нескоро попадут. Ну честное слово! Она им и дерево это нарисовала, и цветы… Видишь, они их даже не едят, берегут как память!
Ох уж эти хомячки-изменщики! Согласно кивают, всхлипывают и гладят лепестки бутона, очень похожего на гигантский василек. Вот бы так одной ягодке из нарисованных мною поклонялись. Хотя если бы они начали поклоняться таким монстрам, это вызвало бы больше вопросов.
Я не удерживаюсь от смешка. Вроде должна испытывать ревность — это же я их нашла и спасла! Вот что они делали бы во дворце? Ели бы узоры на обоях, и их бы уничтожили как вредителей. И меня они должны любить больше. Но сердцу не прикажешь, конечно. Тем более сердцу хомячка. А уж желудку хомячка — и подавно. Вот оно что!
— Слушай, а покормить их ты не сообразил? — грозно спрашиваю я. Наконец-то отомщу Шэву за его упреки и косые взгляды на приграничной станции. — Если они хотят есть, а красоту и память есть рука, то есть лапа, то есть зуб не поднимается…
Оказывается, я великий знаток психологии хомячков! Они перестали плакать и с надеждой уставились на нас. Правда, все равно грустят, усики поникли, ушки прижаты, но уже не умирают от тоски. И лужа слез как-то ужалась и превратилась в лужицу.
— Точно, давай их сюда! — ничуть не обидевшись, Шэв берет у меня хомячков и готовится рисовать что-то на захватанном и изрядно потрепанном листке.
— Нет, пересели их, — я вручаю Шэву новый лист, только что оплаченный Диалией.
Хомячкам он очень нравится, но они умудряются перетащить на него и рисунок Илиссы. Да уж, он им действительно очень дорог. Сначала ставят дерево, любовно поправляют цветы и лишь потом сломя голову несутся к нарисованным Шэвом фруктам.
— Что-то быстро вы обернулись, — недовольно говорит у меня за спиной Диалия Лэксиру. — И принцессу застали, и важные переговоры провели…