Он даже опешил, но галантно проводил меня до кареты, и всю дорогу мы обсуждали какие-то глупости. Зачем мне в десятый раз повторять, что да, я согласилась помочь с Рианирой, нет, я не боюсь, мне до жути интересно. Да, я помню, что как только ко мне кто-то приблизится, дать знак — либо случайно задеть струны, чтобы они сфальшивили, либо поправить фибулу на плаще, чтобы она подала сигнал. Фибулу Лэкс привез из Арлиона, на весь день отлучался домой, и я замучилась поворачивать ее нужным образом.
— Ну и если ты от меня что-то скрываешь, и у тебя совесть нечиста от нового вранья — это уж не моя вина, — развожу руками. — Я со своей стороны совершенно откровенна.
— Нет, не скрываю. И отвечу на любой вопрос.
— Как будут вопросы, я их задам, — почти угрожающе обещаю я.
Ну откуда у меня сейчас возьмутся вопросы? Если я начну добиваться ответов на все возможные, мы в Арторе останемся навсегда — их слишком много, лучше буду узнавать все постепенно. И так голова кругом идет от аккордов и выкроек.
А потом мы оказываемся в сказке — Цветной павильон, огромный, как футбольное поле, полностью оправдывает восхищение Шэва. Его крыша состоит из разноцветных стекол, которые постоянно движутся, и когда через них проникают солнечные лучи, то все цветы, скамейки и даже галька на тропинках приобретают волшебные и невиданные оттенки.
— Красота! И как так вышло, что здесь только мы? — спрашиваю у Лэкса.
— Вот всегда ты так, — возмущается он. — Как что спросишь, так откровенный ответ выставит меня злодеем. Да, я попросил закрыть павильон для посещений, лишил огромное количество людей такого счастья — увидеть все это в солнечный день. Но люди здесь правда очень мешают, не дают разглядеть детали.
— Прямо демонстрация того, что ты все можешь? — пытаюсь его поддеть, хотя мне очень лестно.
— Нет, хотел показать тебе это великолепие, такой… скромный подарок, — он ослепительно улыбается. — И сам посмотреть хотел, конечно, не без этого. А еще… Вот, возьми и никогда не пытайся снять.
У меня в руке оказывается тонкое и как будто ажурное кольцо, больше похожее на изящную цепочку рун, украшенную мельчайшими кристаллами лигерна.
— Как будто помолвочное кольцо, — язвлю я, не в силах оторвать глаз от сиреневых искр. — А на самом деле всего лишь неснимаемый артефакт, уже третий по счету. Думаю, у тебя там запас таких, полный шкаф.
И он сначала смущается, а потом хмурится:
— Хотел бы я, чтобы это было такое кольцо… — ловит мой возмущенный взгляд и поднимает руки: — Нет, не из запаса, и оно уникальное, кстати. Должно было тебе понравиться, но раз нет… Значит, я плохо тебя понимаю.
— Понравилось, честное слово, — почему-то спешу я его успокоить и без раздумий надеваю кольцо.
Да, это безрассудно, наверное, — ведь в нашем мире и кольца могли быть отравлены… А в их, магическом — не только отравлены, но и что угодно еще. Вот превратили бы меня в какого-нибудь струвия, например. Но сколько можно не верить и сомневаться? Тем более не верить самой себе — это вообще до невроза довести может. Я не могу себе это позволить. Ну вот лучше в жабу превратиться, а нервы поберечь.
А Лэкс был так счастлив, что мне кольцо понравилось! Я, пожалуй, ни разу не видела его таким воодушевленным. И вот его улыбающееся лицо с открытым взглядом — пожалуй, одно из лучших воспоминаний.
А второе воспоминание опять связано со счастьем Шэва и Ди.
Ди подпрыгивает от нетерпения, стоя на ветке, и чудом не падет, но продолжает комментировать происходящее для Шэва, всматриваясь в трубу:
— Скоро дойдут, сейчас она изучает вазы с живыми металусами, ну, этими, которые почти что железные, с острыми листьями, на кончике каждого как будто сидит синий или красный светлячок… Интересно, их потом не выбросят, когда они ей не понравятся? Жалко их… А вот еще золотые шестеренки какие-то, крутятся… Вообще не понимаю, что это такое.
Шэв зажмурился от волнения и прямо побелел весь, сидит, опершись спиной на стволе широченного дерева.
Лэкс одергивает Ди:
— Не изводи его.
Шэв его останавливает, с трудом разжимая челюсти, словно он окоченел от холода:
— Нет, пусть, мне надо знать.
Илисса, как и положено, осматривает все подарки, и Ди нам подробно расписывает каждый, не преминув заявить:
— Ну, она умница все же, оставила наверняка наших хомячков напоследок, сейчас вот мимо них прошла, они даже заплакали, что на них не обратили внимание…
И мне становится страшно по-настоящему — а вдруг Илисса никогда не вернется к нашим милым хомячкам?