Ключевым элементом являлся пластиковый термос. Из-за него весь ансамбль по высоте не проходил сквозь горизонтальное приёмное отверстие в решётке. Парень не мог положить термос на бок на поднос, потому что тот покатится, и кофе разольётся по всему пирогу. Он не мог пропустить его через промежутки между прутьями решётки, потому что из-за своей пузатой формы он не проходил сквозь них.
Парень молчал, размышляя.
Двадцать четыре года. Новичок. Парень, который считал Ричера всего лишь спокойным стариком, проводившим всё своё время на кровати, явно расслабленным и отошедшим отдел. Никаких криков и стонов. Никаких жалоб и недовольства.
Доверяет системе.
Не представляет опасности.
Он будет удерживать поднос одной рукой на расставленных пальцах, как обычно делают официанты. Сняв ключи с пояса, он разблокирует калитку и откроет её пальцем ноги. Его кобура пуста, в ней нет пистолета. Стандартная практика во всем мире. Ни один тюремный охранник не имеет оружия. Носить с собой заряженное оружие, будучи окружённым заключенными — значит напрашиваться на неприятности. Он войдет в камеру, снова нацепит ключи на пояс и возьмёт поднос обеими руками. Он повернётся к бетонному столу.
И его расположение в помещении подскажет несколько различных возможностей.
Ричер подождал.
Но нет.
Парень был из тех новичков, что позволит украсть свою машину, но не был полностью тупым. Он поставил на время поднос на пол снаружи камеры, снял с него кофейник, чашку и блюдце и расставил их все на кафеле со своей стороны решётки. Затем он поднял поднос и подал его через приёмное отверстие. Ричер взял его. Чтобы налить, ему пришлось бы просунуть запястья между прутьями и делать это снаружи. Чашка пройдёт, не на блюдечке, конечно, но ведь и он обедает не у Ритца.
Парень сказал, — Вот так.
Совсем не дурак.
— Спасибо, — сказал Ричер, — Очень приятно.
Парень сказал, — Наслаждайтесь.
Но Ричер не смог сделать этого. Пирог был плохим, а кофе слабым.
Через час появился другой полицейский, чтобы забрать пустые тарелки. Ночная смена. Ричер попросил, — Мне нужно увидеть детектива Аарона.
Новый парень сказал, — Его здесь нет. Он пошел домой.
— Вызови его. Прямо сейчас. Это важно.
Парень не ответил.
Ричер сказал, — Если он узнает, что я просил, но ты его не вызвал, он надерёт тебе задницу. Или заберёт у тебя жетон. Я слышал, у вас сейчас проблемы с финансированием. Мой совет: не давай ему повода.
— О чем вы хотите с ним говорить?
— Еще об одном трофее в его коллекцию.
— Вы собираетесь признаться?
— Возможно.
— Вы — заключенный штата. Мы — округ. Нам все равно, что вы сделали.
— Позвоните ему все равно.
Парень не ответил. Просто забрал поднос и закрыл стальную дверь за собой.
Парень, должно быть, позвонил, потому что Арон появился через девяносто минут, где-тов середине вечера. На нем был такой же костюм. Он не выглядел ни нетерпеливым, ни раздраженным, просто был нейтрален. Может, слегка любопытен.
Он посмотрел сквозь решетку и спросил, — Чего вы хотите?
Ричер сказал, — Поговорить о деле.
— Это уже дело штата.
— Нет, если это был простой грабёж.
— Но это не был грабёж.
— Вы в это верите?
— Это был надежный способ стряхнуть наблюдение.
— Как насчет меня как второго тайного соучастника?
— Это тоже похоже на правду.
— Это было бы чудом координации. Не так ли? Точно в нужном месте и в нужное время.
— Вы могли ждать там несколько часов.
— Но ждал ли я? Что об этом говорят ваши свидетели?
Аарон не ответил.
Ричер сказал, — Проверьте время на ленте. Мы с вами разговариваем. Сопоставьте последовательность событий. Делани стал для меня прессовать из-за того, что услышал.
Аарон кивнул, — Ваша адвокат уже говорила мне это. Бездомный бродяга. Меня это не убедило тогда, не убеждает и сейчас.
— И это не вызывает у вас сомнений? — спросил Ричер.
— Я детектив. Сомнения — это вопрос жюри.
— Вас обрадует, что невинный человек отправится в тюрьму?
— Вина и невиновность — тоже вопрос жюри.
— Предположим, меня оправдали? Вас обрадует, что ваше дело сгорит синим пламенем?
— Это не мое дело. Это дело штата.
Ричер сказал, — Прослушайте ленту снова. Сверьте время.
— Не могу, — ответил Аарон, — Записи нет.
— Вы говорили мне, что есть.
— Мы полиция округа, и не имеем права записывать допрос штата. Это не наша юрисдикция. Поэтому запись была прекращена.
— Но это было еще до того. Беседовали только вы и я.
— Эта часть была испорчена. Предыдущие записи были стерты, когда запись была остановлена.
— Как это получилось?
— Это произошло случайно.
— Кто нажал кнопку стоп?
Аарон не ответил.
— Кто это был? — снова спросил Ричер.
Делани, — сказал Аарон, — Когда забрал дело у меня. Он извинился. Он сказал, что не знаком с нашим оборудованием.
— Вы поверили ему?
— Почему я должен был ему не верить?
Ричер ничего не сказал.
— Случайности иногда бывают, — снова сказал Аарон.
— Вы уверены, что это была случайность? Вы уверены, что они не сделали из свиного уха шелковый кошелек, то есть они не уничтожили улики?
Аарон промолчал.
Ричер спросил, — Вы никогда не видели, как такое случается?
— Что вы хотите, чтобы я сказал? Он мой коллега-полицейский.
— Я тоже.
— Вы были им когда-то, теперь вы просто человек, проходящий мимо.
— Когда-нибудь вы тоже станете таким. Хотите, чтобы все эти ваши годы кто-то тоже перечеркнул?
Аарон не ответил.
Ричер сказал, — В самом начале вы говорили, что присяжные не всегда доверяют показаниям полицейских. Почему? Или присяжные всегда неправы?
Тишина.
Ричер спросил, — Разве вы не помните, что именно мы говорили на записи?
— Даже если бы я помнил, это было бы всего лишь мое слово против слова штата. А это не то же самое, что явные улики, не так ли?
Ричер не ответил. Аарон постоял, глядя сквозь решетку, еще минуту, затем ушел.
Ричер лежал на спине на узкой кровати, прижав к стене локоть одной руки, и подложив под голову ладонь другой. Сверьте время на записи, сказал он, и теперь сам вновь пробегал то, что помнил из своего первого разговора с Аароном. В зеленой комнате, похожей на бункер. Свидетельские показания. Вступление. Имя, дата рождения, номер карты социального страхования. Затем его адрес. Без постоянного места жительства и т. д. и т. п. Он представил, как Делани слушает их. В другой комнате звучит громкий динамик. Другими словами, вы бездомный, сказал Аарон, и Делани слышал, как он это сказал. Громко и четко. Сколько времени ему потребовалось, чтобы просчитать эту возможность и вмешаться?
Слишком много времени, подумал Ричер.
Там еще была вся эта пустая болтовня о посттравматическом синдроме и 110-м, а также длинное обсуждение с Аароном, окажутся ли его показания полезными или вредными, а затем сами показания, осторожные, выверенные, последовательные, подробные, точные и написанные без спешки. Затем частный разговор потом. Это уже, когда Буш вышел из комнаты. Его предположения и семантический анализ в подтверждение. Его словаБольшое спасибо за то, что помогаете нам в этом. И так далее. Все это. Всего от силы семь минут. Ну, может, восемь или девять.