Со страхом можно справиться, когда Логан рядом.
Я обхватываю его руками за плечи, прижимаюсь к его телу, словно он — мой спасательный круг, глаза плотно закрыты. Вода поднимается от моей талии до груди, пока он не обхватывает одной рукой мою поясницу.
— Как тебе это? — спрашивает он, прижимаясь щекой к моей, его голос едва слышно шепчет. — Мы на краю. Я могу вытащить тебя в мгновение ока.
Я выпускаю весь воздух из легких через нос в один длинный вдох и открываю глаза, оглядываясь по сторонам и вниз, где мое тело находится под водой в объятиях Логана.
Нервная дрожь, страх, превращающий кровь в соду, трепещет в глубине моего живота. Ледяной пар пробирается по позвоночнику, вызывая воспоминания, слишком болезненные, чтобы их выносить.
Я прижимаюсь к Логану, единственному человеку в моей жизни, который дает мне хоть какое-то подобие покоя. Я прижимаюсь губами к его губам, пробивая себе путь в его рот, руководствуясь острой необходимостью отвлечь свой разум и остановить панику, распространяющуюся по моему телу, как вибросигнал.
— На выход, — шепчу я приказ. — Пожалуйста, отведи меня в постель. Мне нужно отвлечься.
— Не говори «пожалуйста», когда хочешь, чтобы я был внутри тебя, — рычит он, прикусывая мою губу. — Закрой глаза. Мы никуда не уходим. — Он снова сдвигает мои трусики в сторону и насаживает меня на свой длинный, твердый член. Внезапное вторжение, когда нас окутывает воплощение моего страха, обостряет ощущения: смесь удовольствия и ужаса. — Вот так… смотри на меня, Кэсс. Сосредоточься на том, как тебе хорошо, когда ты со мной, детка. — Он подходит ближе к краю, призывая меня держать вес. — Локти назад. Я сказал, что не отпущу тебя, и я не отпущу. Я хочу, чтобы ты выгнула позвоночник.
Я киваю, принимая нужное положение. Он делает толчок сильнее, одна рука лежит на моем бедре, другая обхватывает спину, действуя как щит, чтобы я не ушибла плоть о неровный край бассейна.
Я концентрируюсь на первых оранжево-розовых лучах, окрашивающих голубое небо на закате, глухо слушаю плеск воды вокруг нас, оцепенев от всего, кроме прикосновений Логана.
Решимость в его глазах, прикрытых веками, приоткрытые губы и мышцы, напрягающиеся при каждом толчке, переключают мой мозг, превращая страх в блаженство. Мужество прорастает вопреки всему, как цветок, растущий в пустыне.
Сейчас или никогда.
— Отойди, — говорю я, отталкиваясь от края, пока не оказываюсь почти лежащей, только лицо над водой. Он все еще вбивается в меня, но теперь его движения спокойнее и медленнее. — Не останавливайся. Не отпускай.
Он впивается пальцами в мои тазобедренные кости, когда я делаю глубокий вдох и откидываю голову назад, погружаясь под воду в слиянии страха и свободы.
Перед глазами мелькает дно ванны, в которую Зак опускал мою голову. Я вижу, как пузырьки кислорода устремляются вверх. Я вижу, как мои волосы разлетаются в стороны, а я упираюсь руками в дно, пытаясь вынырнуть, но Зак оказывается сильнее.
Мой разум застревает, сворачиваясь в узел. Паника сжимает мою грудь быстрее, чем я успеваю моргнуть. Я молниеносно вырываюсь наружу, дергаюсь, цепляюсь за Логана, мой разум похож на внутренности самолета после объявления о потере двигателя.
Губы Логана прижимаются к моим, прежде чем я успеваю сделать один вдох. Мне не нужен воздух после трех секунд под водой, но паника пытается задушить меня — большой, тугой кулак сжимается вокруг моего горла.
Она утихает так же быстро, как и появилась, когда мой рот синхронизируется с его ртом, поцелуй становится медленным, горячим и успокаивающим.
— Успокойся. — Он прижимается лбом к моему, не двигаясь, его член все еще внутри меня, руки обхватывают мою спину. — Успокойся, принцесса. Ты в порядке.
Я киваю, глотая воздух и прижимаясь к его груди.
— Я в порядке. Я в порядке, прости меня. Я думала, что смогу это сделать.
— Ты можешь. Ты смогла. Сама. Ты хочешь избавиться от страха, но на это потребуется время. Не жди, что все закончится за один вечер. Ты отлично справилась сегодня. Я думал, ты просидишь все это время, лишь промочив ноги.
Я целую его в лоб.
— Спасибо, я…
Звук дверного звонка застает нас обоих врасплох. Только что мы были где-то в другом месте, недоступном для внешнего мира, но реальность просачивается внутрь, мутная, горькая и нежеланная.
Логан напрягается под моим прикосновением и смотрит на открытую дверь патио.
— Черт! — он вытаскивает меня из воды. — Черт, это, наверное, один из моих братьев. — Он вскакивает, хватает свой телефон, несколько раз стучит по экрану, потом снова ругается под нос, показывая мне прямую трансляцию с камеры над входной дверью.