Самые неприятные воспоминания – как из года в год мы сажали картошку. Господи, как же я ненавидела эти картофельные плантации! Пашешь и конца края не видно несколько дней. Не любила май, потому что именно тогда нужно было сажать картофель, и август, потому что его нужно было выкапывать.
Самые приятные воспоминания – как мама отдала меня в балет и какое наслаждение я получала от занятий. Небольшая балетная школа, где занималось всего несколько человек. Я летела на занятия словно на крыльях, трудилась до седьмого пота и мечтала танцевать на сцене Большого. В выходные брала ключи от класса, вставала у станка и занималась в гордом одиночестве. Даже помню, как письмо написала в журнал «Советский балет». Рассказала о том, что обожаю балет и готова заниматься им круглые сутки, но живу в маленьком городе, где балет преподают на любительском уровне и нет никаких перспектив, а так хочется позаниматься под руководством профессионала и сделать карьеру именно в этой области. Описала свой маленький шахтерский городок, свой балетный класс и свою преподавательницу, которая обещала свозить меня во Владивосток, показать хорошим хореографам, но как только мы договаривались ехать, она почему-то уходила в запой... Как сейчас вижу худощавую девчонку с пуантами в руках, ожидающую электричку и преподавательницу. Электричка пришла, а та – нет...
Помню, как расстроилась, когда мне пришел ответ из журнала. Там было сказано, что в моем городе действительно нет возможностей карьерного роста в выбранном мной направлении и что было бы лучше, если бы я увлеклась русскими народными танцами. Плакала тогда навзрыд. Порвала письмо, взяла на вахте ключи от балетного класса и пошла заниматься.
Самая большая потеря детства – гибель одноклассницы. Мы пришли утром в школу, а нам объявили, что Наташи больше нет. Она с ребятами ночью полезла в чужой огород за клубникой. Из дома вышел дед с ружьем, выстрелил и попал прямо в нее. Другие дети испугались и убежали. Говорят, Наташа еще несколько часов живая на грядках лежала, и только оттого, что ей не оказали помощь, умерла. Дети вернулись по домам, но побоялись рассказать родителям, что произошло. Дед так и не понял, что в темноте кого-то застрелил, и ушел в дом. Тело Наташи обнаружили только утром. Хоронили всей школой. Дед так и не раскаялся в содеянном. Когда его спросили: почему стрелял по детям, он сказал, что по-другому они не понимают и это будет для всех хорошим уроком – нельзя воровать. Помню, как стояла на похоронах и чувствовала страх. Вот так, полезешь в чужой огород за клубникой и получишь пулю. Никто и не посмотрит на то, что ты ребенок.
В детстве я не была красивой. Совершенно обычная внешность, куча комплексов. Единственное, что меня выделяло – очень сильная харизма и твердый характер – умела отстаивать свою точку зрения.
Я страшно комплексовала из-за того, что не могла себе позволить одеться так, как другие. Зимнее пальто, рукава которого мы удлиняли каждый год, как только я подрастала. Получались большие манжеты. То же самое происходило и с брюками. Увеличивали манжеты внизу, и брюки можно было носить.
Цену деньгам я узнала очень рано. Помню, как однажды по дороге в магазин я потеряла рубль, который отчим дал мне на хлеб. Тогда были совсем другие цены, батон хлеба стоил примерно двадцать две копейки. Когда я подошла к булочной и поняла, что где-то выронила железный рубль, перепугалась страшно. Полдня ходила по дороге от дома до магазина и пыталась его найти. Не нашла. Отчим сильно ругался и заставил стоять в углу до глубокой ночи, объясняя, сколько времени моей маме пришлось за этот рубль работать. С тех пор я стала бережнее относиться к деньгам. Понимала: чтобы иметь деньги, нужно очень много за них заплатить.
Сколько себя помню, всегда трудилась. Школьницей, на летних каникулах, работала нянечкой в детском садике. Правда, получала совсем немного, так как на работу меня брали неофициально, ведь я была совсем ребенок. Мыла окна, полы, посуду, носила тяжелые ведра, кастрюли, кормила деток. Ранним утром носила почту. Очень любила запах свежих газет. А еще я всегда много читала. Особенно по ночам с фонариком под одеялом, чтобы родители не ругали. Благодаря чтению уносилась в другой мир и отвлекалась от серых будней.
Навсегда запомнила свою самую большую зарплату. Тогда на всех летних школьных каникулах я работала посудомойкой в пионерском лагере и, получив свои первые нормальные деньги, купила себе модный плащ. Какая же гордая и важная я тогда ходила – не передать словами!
Хотя я не была красавицей, у меня не было отбоя от мальчишек. Наверное, их привлекала моя неуемная жизненная энергия, открытость и чрезвычайная смелость.
В старших классах я уже вовсю встречалась со своими сверстниками. Первые поцелуи, первые робкие признания в любви... Гадкий утенок стал превращаться в прекрасного лебедя, и я все чаще и чаще любовалась своим отражением в зеркале.
Моим самым любимым праздником был и остается Новый год. Мне нравится предновогодняя суета, волнительное ощущение чуда и ожидание, что именно в новом году в моей жизни все переменится к лучшему. Новый год открывает завесу волшебства и радости, веру в то, что исполнятся все желания.
Новый год ассоциировался у меня с мандаринами. В советские времена мандарины были жутким дефицитом, продавались только в канун праздника и всегда по знакомству. Мои родители приносили ящик мандаринов, ставили его в кладовке и понемногу выкладывали эти яркие оранжевые шарики на стол. Чтобы наесться мандаринов вдоволь, нужно было дождаться Нового года. Я постоянно ныряла в кладовку, запускала руку в небольшой ящик и наслаждалась не только вкусом мандаринов, но и их аппетитным запахом. Как только родители уходили на работу, я набивала мандаринами карманы, клала их в шапку и бежала угощать соседских ребят. А однажды, во время приготовления праздничного ужина, мама взяла хрустальную вазу и пошла в кладовку, чтобы наполнить вазу мандаринами и выставить на праздничный стол. Сунув руку в ящик, она изумленно принялась искать мандарины, но не нашла ничего, кроме вороха бумажек, в которые они были обернуты. Узнав, что я скормила весь ящик друзьям, меня не стали ругать – началась новогодняя ночь, а в новогоднюю ночь принято говорить только о хорошем.
Мандарины, шампанское, салат оливье, вкусный торт наполеон, который каждый год пекла мама, счастливые родители и многочисленные родственники – именно таким был в нашей семье Новый год. Все школьные годы я была Снегурочкой и вела как школьные, так и городские елки. Это было замечательное и по-своему счастливое время. Я в нежно-голубом костюме и красивом парике с белыми длинными косами с Дедом Морозом, моим одноклассником, импровизируем, танцуем и раздаем подарки... И так несколько елок в день. Я до сих пор помню счастливые глаза детей, их смех, восхищение и веру в то, что мы настоящие. Дети дергали меня за косы, читали стихи, пели песни и загадывали самые невероятные желания.
Поздно вечером, после очередной елки, мы с Дедом Морозом шли в школьную столовую в надежде получить безумно вкусный яблочный пирог, испеченный нашими поварами. Именно так нас награждали за многочасовой труд, ведь, по сути, мы еще сами были детьми. Я часто вспоминаю, как мы торжественно разрезали этот пирог и с каким блаженством ели его. Тогда нам казалось, ничего нет вкуснее на свете. Я снимала косы, бросала на соседний стул, ела пирог и смотрела на снявшего бороду одноклассника влюбленным взглядом. И нам совсем не было грустно, оттого что все эти каникулы придется стоять на городской площади, мерзнуть и развлекать народ, ведь мы вместе и каждый вечер имеем возможность есть такой вкусный пирог!
А в новогоднюю ночь мой Дед Мороз зашел за мной на елку, едва стоя на ногах, а попросту сильно пьяный. Борода съехала набок, шапка поползла на глаза, а о равновесии оставалось только мечтать. Я хорошо помню, как я, хрупкая Снегурочка, буквально тащила на себе пьяного Деда Мороза и, посадив его на стул рядом с главной елкой нашего города, пыталась вести праздник одна. Дед Мороз сидел просто для фона. Я помню, как стала вести конкурс, и толпа рухнула со смеха. Я подумала, что делаю что-то не так. А когда оглянулась, то увидела упавшего Деда Мороза, который тянулся за мешком подарков и заплетающимся языком пытался прочитать стишок. В ту ночь я сильно обиделась на Деда Мороза.