– Идите вы к черту! – с трудом сказал я ему дактилоскопией.
– Что-что? – не понял он.
– Нил Степанович мне сказал, что так положено говорить, когда людям желают чего-нибудь хорошего, – пояснил я.
И тут на меня накатило. Я расхохотался, не в силах сдержать странный, судорожный до икоты смех, от которого становилось больно внутри.
Смех этот постепенно перешел в рыдания. Я плакал, как в недавнем сне, но мне почему-то не было стыдно. Слезы катились по моему лицу и падали вниз, на руки, колени, пол вестибюля, и я не старался их скрывать.
Мне уже было все равно.
Совершенно не помню, как мы добрались до Дома. Иван Александрович пытался о чем-то расспрашивать меня, но я не стал разговаривать с ним.
Я просто сказал ему:
– На крышке коробки, которую вы меня послали искать, было всё написано!..
Потом ушел в свою комнату, бросился прямо в одежде на кровать и впал в беспамятство.
Я заболел.
Не знаю, сколько времени я метался в бреду. И совершенно не могу отделить то, что мне привиделось в этом бреду, от того, что было на самом деле.
Действительно ли ко мне заходил И.А. или разговор с ним мне только почудился?
Будто бы он сказал мне:
– Артем, ты больше не пойдешь на эту работу. Никогда, поверь мне.
– Поздно же вы спохватились, – будто бы с горечью ответил я. – Теперь, когда мне стало все известно…
– Именно поэтому у нас нет права продолжать пользоваться твоими услугами. Иначе ты наверняка погибнешь!..
– Значит, вы знали, вы всё знали?! – вскинулся в полуяви-полубреду я. – Вы знали, что посылаете меня на верную гибель, и, тем не менее, со спокойной душой, заговаривая мне зубы, отправляли меня на смерть?!.. Чем они вас купили, чем?
– Что ты говоришь, дурачок?
– Не перебивайте, я знаю, что говорю… Теперь-то мне ясно, с какой стати в Доме стали подавать на завтрак импортный йогурт, бананы на десерт к обеду, торты по воскресеньям!.. И откуда взялся чудо-компьютер в детском отделении!.. И на какие шиши покупались всякие там "Денди"-шменди, сникерсы-твикерсы, да новые шмотки!.. С каких это пор чиновники, раньше никогда не выделявшие нашему Дому ни копейки сверх скудного бюджета, в последнее время так расщедрились?!.. Вы, И.А., можете говорить, что хотите, но мне ясно одно: они, эти самые нилы степановичи, купили меня у вас!
И.А. будто бы принялся лихорадочно отбивать что-то на моей ладони, а я словно не мог разобрать, что именно, да и как будто не хотел его слушать. Кажется, я продолжал свою обвинительную речь:
– Им нужен был смертник, камикадзе! Они отлично все рассчитали: на мины лучше послать не обычного, нормального человека, а такого неполноценного инвалида детства, как я… "Он же все равно ничего не видит, не слышит и не говорит" – так они вам говорили, так?.. Мол, погибнет – невелика потеря, ведь ему, бедненькому, и так худо жить на белом свете… одно слово – убогий калека!.. А в случае удачи хоть какую-то пользу обществу принесет!.. Что, разве не так они вам говорили?
– Артем, ты ошибаешься, – будто бы сказал И.А. с неестественным спокойствием. – Успокойся, я тебе потом всё объясню…
Но в том полуреальном разговоре я по-прежнему не желал его слушать. Жар у меня, судя по всему, усиливался. Волны озноба накатывали на меня и вновь откатывались в горячее море, увлекая меня за собой. А я цеплялся за выступ скалы на берегу и кричал в пустоту:
– Как вы могли пожертвовать мной?!.. А еще утверждали, что я – как сын вам?.. Хорош папочка, нечего сказать!.. Что ж, спасибо вам за отцовскую заботу!..
Что-то с силой ударило меня по щеке, и я не сразу осознал, что Иван Александрович дал мне пощечину. Если бы кто-то накануне сказал мне, что он способен поднять на меня руку, я бы вцепился зубами и когтями в глотку клеветнику, а теперь… Именно из-за пощечины я до сих пор сомневаюсь, что весь наш разговор с И.А. происходил на самом деле, а не привиделся мне в тяжком кошмаре.
Потом я словно очутился под водой – так трудно стало дышать, тело сковало какое-то мутное безразличие, и откуда-то издалека до меня долетали обрывки дактилоскопической речи, смысл которых я никак не мог уловить :
– Прекрати истерику, Артем, и выслушай меня внимательно. Тебя, да и, собственно всех вас, лишенных с самого рождения прелестей нормального мировосприятия, подстерегает множество различных комплексов, и комплекс неполноценности еще – не самый страшный среди них. Куда страшнее представление, что вы целиком и полностью зависимы от остальных людей и поэтому ни на что не годитесь. Со временем оно может превратиться в устойчивое, губительное заблуждение… Конечно, это звучит жестоко, но пойми, Артем: ты не имеешь права быть не таким, как все. А поскольку все, как ты выразился, "обычные, нормальные люди" живут не для себя, а для других, то и ты должен видеть цель своей жизни в том, чтобы быть полезным обществу. Считай это своим идеалом, за который не страшно и погибнуть, если потребуется. Иначе тебе до конца дней твоих суждено будет влачить жалкое существование калеки… Вот ты узнал, что работал в качестве сапера, и возмутился: "как вы могли?", да "как вы смели, а если бы я погиб?"… А ты знаешь, почему на эту работу взяли именно тебя? Ты сделал неверный вывод, Артем, из известных тебе предпосылок… Нилу Степановичу требовался человек, который не должен был знать, что обезвреживает мины! Именно поэтому такой человек должен был быть слепым, а в идеале – слепоглухонемым, как ты… Если бы ты знал, сколько людей уже подорвались на этих дьявольских штуковинах! И в том числе – высококлассные специалисты в своей области! Дело в том, что эти мины не реагировали ни на прикосновение, ни на удар, ни на какие-либо изменения среды. Они срабатывали только на страх. Они были необезвреживаемыми, Артем, понимаешь?.. Не знаю, да и никто, наверное, пока еще не знает, как это было осуществлено технически, но если человек, который разряжал такие устройства, испытывал хоть малейший страх – а это было неизбежно, потому что любому нормальному человеку свойственно бояться опасности – происходил взрыв… А бомбы, между прочим, подкладывались в самые людные места, и каждая неудачная попытка вела к гибели не только того, кто обезвреживал мину, но и многих других людей!.. Ведь это были не обычные взрывные устройства, Артем, а вакуумные, и по мощности взрыва они не уступают термоядерным бомбам, разве что заражения местности радиацией при этом не происходит… Только благодаря тебе нашелся способ защитить людей от террора, и ты должен гордиться этим!