И когда мама сказала, что мы едем в Лондон, я обрадовалась. Мы едем к папе. Наконец-то, я могла увидеть, где он живет! Я столько раз представляла себе его дом, но каждый раз он был другим.
Мне понравилось у папы. Особенно желтый смайлик на стене. И очень удобные кресла. Кажется, я понимаю, почему папа так любит свой дом — ведь он уютный. Правда, на кухне были интересные какие-то баночки, трубочки, к которым мама мне запретила прикасаться, а потом и папа, который не хотел их убирать. Я не буду к ним прикасаться, но было интересно наблюдать, как папа что-то с ними творит, потом, бросив несколько баночек в мойку, ушел и уселся в кресло. Он был расстроен. Я пришла к нему, села ему на колени и обняла. У папы улучшилось настроение, и он даже разрешил мне перелить разноцветные жидкости в одну баночку и наблюдать за тем, как эти жидкости начинают “дыметь”. Правда, об этом не должна знать мама.
По телефону папа сказал, что это игра. Я не боюсь, но я хочу к нему и к маме. Мне это надоело. Но, думаю, все серьезнее, чем мне кажется. Иначе мои родители нашли бы меня еще вчера, или, по крайней мере, сегодня утром. Уже вечер, почти семь часов. Я еще не совсем точно понимаю по часах, только приблизительно.
Мама всегда говорит, что я чудо, а не ребенок и что я «выкопанный Шерлок». Не знаю, хорошо ли это или плохо она имеет ввиду, но мне становится весело от таких слов. Я знаю, что внешне похожа на папу, так, наверное, я такая же вредная, как и он. Папа же наоборот, говорит что у меня «характер мамы». Мне кажется, они не могут разобраться, чей у меня характер. И только Майкрофт говорит маме и папе, что я «похлеще вас обоих».
Также недавно я познакомилась с Рози. Она такая маленькая и интересная. А еще плачет громко. Мама говорит, что я тоже была такой же маленькой. Говорила, что я плакала так же громко и, бывало, по пять-шесть раз за ночь, и маме, иногда папе приходилось вставать и убаюкивать меня. Я не давала им спать. Лишь когда я подросла, то перестала плакать ночью. Но я не могу поверить. Я не помню. Так как я могла быть такой, раз себя не помню?
Как бы там ни было, мне не страшно, мне скучно. Мне это уже надоело. Я хочу к маме и папе. Я хочу домой.
***
Шерлок отчаянно пытался найти нужную строку среди тысяч таки же. Глаза немилосердно жгло, в знаки давалась ночь без сна. На душе скребли кошки, почти каждая мысль была переполнена дочерью. Он знал, что стоило бы навестить Ирэн, видимо ее дела плохи, но на это у него совершенно не было времени, поэтому он попросил Джона съездить к ней.
Нагло заняв кабинет и ноутбук Лестрейда, Шерлок рылся в архивах МИ-6, но не мог найти там ничего дельного. У него оставалось чуть больше восьми часов, и не оставалось ничего, чем взломать базы всех австрийских клиник и найти там записи о Роберте Джансе — мужчине, что умер в гостинице, в Глазго.
Вдруг в кабинет вошла Салли. Она поставила перед Шерлоком дымящийся стаканчик кофе. Он даже не успел удивиться — во-первых, он не просил об этом, во-вторых, у него с Донован были… непростые отношения, базировавшиеся на взаимной ненависти.
— Спасибо, — ответил Шерлок, удивленный этим поступком.
— Не за что. Это из кофейни рядом, не то пойло из автомата внизу.
— Угу, — буркнул Шерлок, не отрываясь от монитора. Он это уже понял.
— А ты не такой фрик, каким кажешься.
Детектив поднял на нее глаза:
— Что, прости?
— Я сперва не поверила, когда узнала, что у тебя есть дочь. Потом задавалась вопросом, какой ты отец вообще. Но сейчас понимаю, что ты — наилучший отец для своей дочери. Не каждый готов на то, что ты так легко отдал.
Шерлок ухмыльнулся:
— Станешь мамой — и не на такое будешь готова ради своего ребенка, Салли.
Повисло минутное молчание, которое нарушила Донован:
— Как Ирэн? — поинтересовалась Донован.
— В больнице.
— Пусть выздоравливает.
— Я передам ей.
— Я знаю, тебе тяжело, но ты это… Не переживай. Все будет хорошо. Я уверенна.
Шерлок поднял глаза на Донован. Он хотел было ответить ей колкостью, но слова не слетели с его уст, а взамен он сказал со всей присущей ему искренностью:
— Спасибо. Я знаю.
Салли улыбнулась и хотела было выйти, как остановилась в дверном проеме:
— Если что-то будет нужно — обращайся.
— Непременно.
Донован минутку поколебалась и ушла. Едва ли Шерлок сконцентрировался на компьютерной работе, как в кабинет вошел Джон.
— Ирэн уже лучше. По крайней мере, ей перестали капать успокоительные.
— Хорошо.
— Ты как? — спросил Джон, сев напротив.
Шерлок поднял на друга взгляд, полный разочарования и усталости:
— Ты еще спрашиваешь, как я?!
— Это… Это вежливость, Шерлок.
— Да, Джон, я знаю, — Шерлок рассеянно опустил глаза. — Прости. Я… я сейчас совсем не в норме.
Джон прекрасно понимал.
— Может, тебе чем-то помочь?
— Нет.
— А если подумать?
— Я скажу, если помощь потребуется, — дико сверкнул глазами детектив. — Уже четыре раза я это говорил тебе лично!
— Просто мало ли… Стесняешься, может быть…
Шерлок метал взглядом молнии.
— Все, понял, молчу, — Джон решил, что помолчать — лучший вариант. Но хватило его ненадолго.
— Шерлок, ты спал?
— Нет.
— Ел что-либо?
— Нет.
— Тебе нужно…
— Я САМ ЗНАЮ, ЧТО МНЕ НУЖНО, ДЖОН! — рявкнул детектив.
Джон понял, что пора бы действительно заткнуться. Но и винить Шерлока за грубость он не имеет права. Если бы такое случилось с ним… Джон просто не знал бы, что делать, куда бежать и как держать себя в руках.
Точно. Нужно позвонить к Рози.
Джон достал из кармана телефон и двинулся к выходу, как его остановил голос Шерлока:
— Я как на иглах, Джон. Я просто не могу нормально функционировать, зная, что моя дочь… сейчас не в безопасном месте.
Джон посмотрел на друга. Уставший, расстроенный, даже, в некоторой мере, беззащитный Шерлок. Такого детектива Джон видел впервые.
— Я не сержусь. Я все понимаю, Шерлок.
— Вежливость — это, конечно, хорошо, но я тебя огорчу — ничего ты не понимаешь, Джон.
— Я все еще могу тебе врезать.
— Пожалуйста, — Холмс откинулся на спинку кресла и раскинул руки, словно приглашая.
Джон взглянул на детектива. Что бы он ни говорил, какие бы острые слова не срывались с его уст, глаза его выдавали. Глаза Шерлока были словно окном в его душу — ранимую и травмированную. Ту, которую он боялся показать окружающим, считая, что его сочтут слабым. А сейчас Шерлок утратил самоконтроль. Стены, защищающие его от этого мира, рухнули, выставляя напоказ душу детектива. И, видимо, сам Шерлок этого не понимал.
— Шерлок, ты должен успокоиться. Постоянные переживания ни к чему хорошему не приведут, по крайней мере тебя. Где тот Шерлок, которого я знаю?! Где холодный социопат, ну, где он?! Ты расклеился. Тебе нельзя этого делать. Не твое.
Джон злостно хлопнул дверью. Шерлок пристыженно потупил взор.
Джон прав.
Нельзя.
НО КАК?!
========== Часть 5 ==========
Ирэн упорно делала вид, что спала, чтобы ее не беспокоили. На самом же деле, она не смогла бы спокойно спать сейчас. Ее душа была не на месте, постоянно в переживаниях, она готова была на все, чтобы спасти дочь.
В палату кто-то тихо вошел. Видимо, доктор, ведь Ирэн слышала, что этот кто-то полистал историю болезни, поправил капельницу. Затем она и не поняла, что произошло, когда сильная мужская рука несильно закрыла ей рот и нос. Женщина в ужасе распахнула глаза и ухватилась за его руку. Перед ней был высокий светловолосый мужчина, чьи черты лица она не могла увидеть из-за того, что перед глазами все плыло, но до боли знакомый голос шептал: