— До хорошего ему учиться и учиться, — сказал Демин, но явно задумался о том, насколько бесполезен Прохоров. — Ладно, поболтать можно и потом. Все готовы?
Стояли мы уже перед границей, поэтому уточнение было формальным.
— Забивать кусками тварей контейнеры под крышечку? — хохотнул Василий. — Конечно, готовы.
Предсказания его оправдались даже раньше, чем мы дошли до Мятного. На нас опять перли твари с разных сторон и много. Но Демин рассудил, что еще неизвестно, приманится ли кто из Мятного, поэтому собирать надо все. Выскакивающих на нас механизмусов я урабатывал птичками, решив пока внутренности не собирать, только металл — уж очень много его требовалось. Да и Птичек надо было растить — на втором уровне смогу выпускать уже двух и по разным целям. Или сразу по одной цели, чтобы диверсии в двух местах устраивали. Хорошее заклинание, жаль, что части очень редко выпадают.
К озеру мы вышли с контейнерами, заполненными на четверть. Сложили мешки подальше, чтобы их не затоптали твари, Демин активировал артефакт, глушащий звуки, в месте, которое мы и прошлый раз использовали под поле боя. Инструкции были проведены задолго до того, как мы вышли. И были они очень простыми: по возможности не бить в голову. Потому что мозги у глубинников куда дороже сердца. Нет, от сердец Демин тоже не откажется — уверен, он предпочел бы, чтобы тварей препарировали заживо, с сохранением всех ценных частей. Но увы, глубинник слишком опасная тварь, и точек уязвимости у него не так уж и много. Пусть лучше пострадает ценное сердце, чем кто-то из нас.
— Все готовы? — спросил Демин, дождался подтверждения от каждого, после чего активировал манок.
За прошедшие дни молодая глубинниковая поросль, упущенная нами в прошлый раз, еще прибавила в размерах, а один так вообще настолько вырос, что из воды выбраться не смог — возмущенно колотил щупальцами по берегу, взбалтывая воду и снося невеликую растительность по краям.
Стояли мы достаточно далеко, чтобы ломанувшийся к нам десяток тварей расстрелять еще на подходе. Скорострельность у меня оказалась куда выше Тихона: на его долю пришлось три тушки, на мою — восемь. Ну так мне меня перезаряжать не надо.
После чего я переключился на тварь в озере, которая прекратила бестолково мотылять щупальцами, вспомнила о своих навыках ментального подавления и начала туманить мозги. Несмотря на размер самого глубинника, давление было очень и очень сильным — до ломоты в затылке и мельтешения перед глазами серых мушек. И это при моем иммунитете к воздействию на разум одиннадцатого уровня.
Я отправил Искру, а потом в образовавшуюся дыру — Птичку. Последняя оказалась для живого не слишком эффективной — глубинник ее воздействия почти не заметил, пришлось добивать попеременно то Теневой стрелой, то Искрой, которая была уже совсем не искра. Под конец противник задергался, потерял способность к менталу и попытался смыться. Даже успел немного отплыть от берега, прежде чем сдохнуть. Пришлось Тихону опять использовать тот же болт с веревкой, каким подтягивали самый первый труп глубинника. Этот оказался лишь немногим меньше и тащился с трудом.
— О как отъелся, тварюга, — выразил общее мнение Василий. — И ментал развить успел. У меня аж кровь из носа пошла.
— Не у тебя одного, — немного гнусаво ответил Демин и приложился к пузырьку с зельем регенерации.
Вообще, вся наша команда выглядела потрепанной именно боем с последним противником, близко к которому никто так и не подошел, но этого и не понадобилось — воздействие на разум шло на расстоянии. Сам я отделался легко, поэтому не стал ни пить зелье, ни отсиживаться и вскоре карабкался по туше, вырезая в ней ступени — иначе никак: скользкая, покрытая слизью кожа подходила только для того, чтобы по ней быстро скатываться. Этакие аквапарковые горки с уклоном в особенности зоны. Василий внизу начал врубаться в бок, пробираясь к внутренним органам, я же уподобился нейрохирургам, вскрывая череп со всей возможной аккуратностью, чтобы не повредить мозги. Нужно будет для такого случая завести циркулярную пилу на магической тяге. Мало ли еще какие мозги попадутся, нужные не только хозяину, — а я уже при правильном орудии.
До мозга я наконец добрался, отложив толстенную плиту черепной кости глубинника на его же липкую спину.
— Горошина у него под мозгом может быть, — сказал оживившийся после зелья Демин. — За нее хорошо дают алхимики-то. Спрашивали меня, когда мозги сдавал. Так что осторожней там. Ее цельную нужно сдавать.
— Что за горошина? Гипофиз?
Я пока прикидывал, как аккуратно вырезать немаленький мозг, в котором нашлось аж два крупных кристалла и россыпь мелких. Положительно, таких тварей бить мне нравится больше, чем мелочь вблизи Дугарска.