— Тута я вспомнил, как ты говорил, что тебе камердинер нужен, — неожиданно выдал Прохоров. — Николай Степанович — человек с понятием и опытом, согласен с нами в Дугарск ехать. Ну и Павла Валентиновича кудась пристроим.
— Я ж говорил, — тихо, но возмущенно тявкнул Валерон. — Нельзя его одного куда-то отправлять. Нет, чтобы кого приличного приволок, так двух старикашек где-то надыбал, о которых должны заботиться другие.
Старички сидели тихо и смотрели на меня так, что я понял: поступить как дядюшка и выбросить их на улицу не смогу, не совсем они мне посторонние — отца знали, и вообще по всему выходит, что теперь уже я новый князь с полным набором осколков. Похоже, именно это и притянуло ко мне людей, о которых я должен позаботиться. Но тащить тех, кто не сможет себя защитить, в Дугарск? Я вздохнул.
— Григорий вас предупредил, в каком городе мы живем? Там постоянная опасность открытия новых искажений.
— В нашем возрасте смерть уже не пугает, — ответил бывший гувернер сразу за обоих. — Пугает смерть в нищете.
— Богатства я тоже обещать не могу. Живем мы скромно. Дом, правда, большой, но готовим и убираем сами.
— Работы мы не боимся, — сказал Николай Степанович. — По мере сил будем делать все, что понадобится. Я многое умею, не пожалеете, Петр Аркадьевич, коли меня заберете.
— Не уверен, что по моему профилю вам нужны будут услуги, — смущенно сказал Павел Валентинович.
— Как раз ваши услуги будут очень востребованы, — возразил я. — Григорию требуются полноценные занятия по всем предметам. И главное — чтобы он наконец научился нормально говорить.
— И правильно, — еле слышно тявкнул Валерон. — Пусть тоже страдает.
Физиономия Прохорова, услышавшего мои слова, вытянулась до неузнаваемости. А как ты думал? Любое доброе дело всегда прилетает бумерангом, особенно если ты его собрался совершать за чужой счет. Это он еще не догадывается, что старичкам придется уступить кровати — не на полу же их укладывать.
— Это мы сделаем, не извольте сомневаться, — обрадовался Николай Степанович. Павел Валентинович — редкий специалист, к любому ребенку подход находил, найдет и к вашему помощнику. Вижу, доброе у вас сердце, Петр Аркадьевич, в батюшку пошли.
— Как скоро вы соберете вещи для отъезда? — уточнил я.
— Мы даже не раскладывали их. Сняли комнату на двоих в доходном доме, — пояснил Павел Валентинович. — Вот только сегодня сняли. Вещей у нас совсем мало. Раньше мы жили на всем готовом, так что не накопили имущества. И денег, получается, тоже не накопили.
В результате мне пришлось оплатить еще две каюты в дирижабле под неожиданно появившийся персонал. А в графе против фамилии Вороновых появился еще один пунктик доказательств, что семейство моего покойного отца прогнило насквозь.
Глава 22
Вещей у наших подопечных оказалось до крайности мало: только немногочисленная одежда и обувь. Знал бы об этом раньше — купил бы в Святославске хоть постельные принадлежности, но теперь этим придется заняться в Курмене или Гарашихе. Лучше в Курмене, где цены пониже. Поневоле задумаешься, не лучше ли было бы оплатить старичкам проживание в Святославске хотя бы на время, но они тогда точно посчитают себя брошенными. Вон как глаза загорелись, когда я согласился их с собой взять.
Вставал и вопрос с их легализацией. Конечно, к слугам обычно не присматриваются, и все же кто-то глазастый мог опознать в них бывших вороновских работников. А значит, этого скрывать было никак нельзя. Я решил прямо об этом не говорить, но если вдруг спросят — отвечать только правду. Мол, ездил по делам в Святославск, встретил случайно, решил дать приют. Теоретически, конечно, можно связать мои визиты в столицу и пропажу реликвий. Но насколько я успел заметить, к хранению осколков относились крайне небрежно и отмечали их потерю сразу же только в случае кражи при них, как случилось с последним осколком Куликовых.
А в случае пропажи вороновских осколков в первую очередь подозрение падет на дядюшку, который от этой ситуации выигрывает, оставаясь князем. Наверное, оставаясь, потому что последнее императорское слово пока не сказано. Хотя если уж до Куликовых добрался императорский представитель, то и к Вороновым наверняка тоже зашли.
В этот раз никто из моих спутников пренебрежительных взглядов в дирижабле не удостоился. Оба старичка выглядели достойно. Что касается Прохорова, так он умудрился себе не только полностью гардероб поменять (как выяснилось, как раз с помощью приведенных им старичков, хотя и не из вещей покойного князя Воронова — те были ему совсем не по размеру), но и приобрел чемодан и такой же саквояж, как у меня. Оба предмета были чуть потертыми, что придавало Прохорову вид завзятого путешественника. Если бы он еще рот не открывал — так вообще был бы похож… все же скорее на богатого купца, потому что выдавала борода. Ее следовало либо сбрить, либо начать ухаживать, а это не только стряхивать крошки на пол.