По дороге останавливались на обед в одном небольшом городке. Ресторацию выбрали в центре, прилично выглядящую. Покормили там тоже неплохо. Пока ели, вокруг автомобиля собралась толпа зевак. Еле выехать удалось, поэтому в городах решили больше не останавливаться, да и вне города тоже особо ноги не разминали — погода не способствовала.
В Дугарск въезжали уже по темноте, а дальше пошли хлопоты по обустройству. Познакомили новых жильцов с Митей. Оттащили в выбранные комнаты наши с Прохоровым кровати, хотя старички активно возражали. Мол, невместно им спать на кроватях, когда будущий князь спит на полу. Еле уговорили, что это временно и что завтра Прохоров соорудит еще два спальных места. Покрасивее и подостойнее — для князя и его близкого сподвижника, коим гордо именовал себя Прохоров. Пришлось несколько раз напоминать, что я не князь и что, если они меня так будут называть при посторонних, у меня будут проблемы. Показал наш прогрессивный санузел и объяснил, как пользоваться купелью, после чего на ее использование образовалась очередь. Последним в нее встал Валерон, сообразивший, что сможет там проваляться куда дольше, если за ним никто не зайдет. Конфеты он потребовал выдать заранее, но к ним не прикоснулся — приберег для купели.
Если мои подопечные и были разочарованы видом проявившегося помощника, то никак этого не показали. Напротив, Павел Валентинович заявил, что прекрасно, когда призрачный помощник кажется обычной собакой — никто от него не ожидает ничего сверхъестественного. Главное — это правильное содержимое в столь красивой оболочке. Валерон аж распушился от гордости и удовольствия и сказал, что ему приятна компания умных и понимающих людей.
Все остальное отложили на завтра. После ужина поначалу все разбрелись по комнатам, причем Прохоров озабоченно сказал, что, наверное, нужно все-таки двери пристроить, а то как-то нехорошо получается при возросшем количестве населения. Ни шкафов, ни полок, опять же, только несколько табуретов.
Я ответил, что по этому поводу будем думать завтра, и отправился мыться, поскольку все отказывались идти в купель до меня. Полежал я совсем немного, но этого хватило, чтобы очиститься изнутри и снаружи и отдохнуть после непростой дороги.
После меня мылся Прохоров, а потом наступил звездный час Валерона. Сначала он выступал консультантом для наших новых жильцов. Советовал то один, то другой режим и помогал включать и выключать, очищая артефакт. Попутно внушал им мысль о своей незаменимости.
Когда же очередь дошла до самого Валерона, то ему компанию составил не только Митя: до меня доносились отголоски разговора то с Павлом Валентиновичем, то с Николаем Степановичем. Причем, судя по тональности речи Валерона, мой помощник сейчас упивался собственной значимостью. Митя тоже получал свою долю внимания, но несравненно меньше — Валерон старательно перетягивал внимание на себя, подчеркивая, какой он умный и незаменимый. И если бы не он, я бы уже давно умер. Наверное, это имело под собой основание: в поезде меня без него убили бы однозначно, да и дальше он существенно облегчал мне жизнь и советом, и помощью. И все равно слушать было смешно. Очень уж Валерон важничал.
Потом слушать я перестал, вытащил один из купленных артефакторных учебников по работе с элементалями и принялся изучать. Потому что создание классических артефактов очень отличалось от создания артефактов по схемам из кристаллов. Собственно, в артефактах по схемам ключевым моментом была последовательность действий, а в классических вариантах — точность внедрения заклинаний и умение работать с разными материалами и стихиями.
Читал я долго, подсвечивая себе Шаром света, тем самым параллельно прокачивая еще это заклинание. Спать я лег, только когда оно взяло седьмой уровень, а в доме воцарилась тишина, разбиваемая только короткими шебуршениями в гостиной. Я еще подумал перед тем, как заснуть, что Митя, наверное, отрабатывает нападение на кушетку.
Ночью опять открывалось искажение, но далеко, так что я просто перевернулся на другой бок и уснул. Когда я проснулся утром, обнаружил Валерона на подушке рядом. Вид помощник имел настолько замученный, словно не валялся в купели в компании коробки конфет, а всю ночь грузил в вагоны уголь.