— Петя, я имею право на нормальную еду? — мрачно спросил он.
— Конечно, имеешь. Ты вообще молодец, — спохватился я. — Такую работу провернул. Я даже не ожидал.
— А в благодарность меня оставили без завтрака.
— Неправда! — возмутился Прохоров. — Я твою порцию в котле оставил на подогреве.
— Какую порцию? Не было никакой порции, — фальшиво возмутился Валерон. — Она, наверное, усохла вся. А сейчас еще и обед усохнет. Мне нужно восстанавливать силы. А то их у меня сейчас ровно на то, чтобы поддерживать это тело в стоячем положении. Ты на часы смотрел? Нет? Мне кажется, сюда одни надо повесить, — намекнул Валерон.
Я решил, что на сегодня стоит завязывать с ковкой, после обеда займусь двигателем, благо под него все есть. Вообще, в зоне под боком есть свои преимущества: понадобилось что-то для артефакторики или алхимии — пошел и набил. Никаких тебе заказов с многодневным, а то и многомесячным ожиданием.
За время моего отсутствия в доме гостиную окончательно привели в порядок. Исчезли все ящики, появился стол, пара кресел в тон кушетке и даже какой-то высокий шкафчик со стеклянными дверцами, пока совершенно пустой. На полу появился немного вытертый ковер. Не сказать, чтобы это сильно прибавило уюта, но лавку старьевщика, несмотря на потасканность вещей, напоминать гостиная перестала.
— Весь фарфор побился, — трагическим голосом сказал Николай Степанович. — Такая коллекция была.
— Не наша, — напомнил я.
— Как нам объяснили юридические тонкости определения собственности в зоне: кто нашел — тому и принадлежит. Значит, это наше. Там осталось несколько целых фигурок, но они требуют чистки. Что касается посуды, то она вся побита.
— У Вороновых же наверняка есть фамильная.
— Была, осталась в зоне, увы, — подтвердил Николай Степанович. — Сколько там всего осталось, вы даже представить себе не можете.
— При случае посмотрю. Максим Константинович продал мне дом в Камнеграде.
Николай Степанович расстроенно сложил руки перед грудью.
— Он и вас обманул, Петр Аркадьевич. Недвижимость в зоне не стоит ничего.
— У меня есть основания полагать, что конкретно эта недвижимость в зоне будет не всегда.
— Константин Александрович что-то такое говорил. Но, видите ли, Петр Аркадьевич, его предсказания не всегда сбывались. Он видел, как это говорится по-научному?‥ одну из вероятностей, а реализоваться могла совсем другая.
— Я основываюсь не на его предсказании.
— Петр слишком непрактичный, — тявкнул Валерон. — Но мы его воспитаем.
Глава 24
С Валероном пришлось выдержать настоящий бой. Свои конфеты он не желал отдавать никому. На мое напоминание о двух сожранных коробках, которые как раз для визитов к Куликовым и предназначались, он заявил, что, во-первых, это было уже давно, а во-вторых, княжнам конфеты вообще есть вредно. Ну и в-третьих, они могут это принять за намек, что я за кем-то из них ухаживаю, что в нашем нынешнем положении недопустимо.
— А паучиху они намеком не посчитают? — хмыкнул я.
— Могут посчитать, Петр Аркадьевич, — ответил за Валерона Павел Валентинович. — В нынешних неопределенных ситуациях с реликвиями за любой повод могут уцепиться. Поэтому вам стоит проявить аккуратность при вручении. Лучше заявить, что это подарок семье князя, чем кому-то конкретному.
Кстати, а считается ли нынче Василий Петрович князем? Его родственник заявил свои претензии на остатки княжества, но засвидетельствовать владение осколком у него не успели. У самого Василия Петровича нынче тоже ничего нет: ни реликвии, ни власти над княжескими землями. Да и самих земель по факту нет. Еще пару месяцев — и ему нужно будет куда-то перебираться.
— Спасибо за совет, Павел Валентинович.
— Поэтому без конфет Куликовы обойдутся, — подвел Валерон итог нашей беседе.
С чем я был категорически не согласен.
— Валерон, давай я тебе за одну потраченную на княжескую семью коробку куплю две.
На морде помощника отразилось настоящее страдание.
— Не продумал, — огорченно тявкнул он. — Знал бы о возможности такого обмена — коробку бы сохранил.
— Ты все сожрал? — опешил я.
— Не сожрал, а использовал для увеличения внутреннего хранилища, — оскорбился тот. — Конфеты в купели Макоши растягивают объем намного сильнее, чем одни конфеты. Ты же видел, какие контейнеры я приволок? Раньше они бы не влезли в меня. Но пришлось перед выходом использовать все.
— И какого размера теперь твое внутреннее хранилище? — заинтересовался я.