Шкура не резалась совсем ничем. Пришлось ее снимать как бы изнутри, выворачивая наружу, для чего понадобилось вырубать куски из сугробня, причем Демин следил, чтобы ничего полезного не повредили. Мясо в твари было мусорным, но сердце, печень, селезенка, мозги шли в дело. От мозгов, правда, ничего не осталось: то ли болты Матвея, то ли мои заклинания превратили содержимое черепной коробки в кашу. Кашу эту Демин на всякий случай тоже собрал в контейнер — авось удастся продать, пусть и по цене пониже. Заодно собрал россыпь кристаллов, которые на удивление не пострадали. Кристаллы он молча вручил мне, как и те, что нашлись в сердце. Добытые из других мест передал раньше.
Места для меня при разделке не было. Я поискал обломки своего топорика. Нашел. Восстанавливать там было нечего: сковать новый из кусков я смогу, но смысл? Металл там самый обычный, а улучшения ушли вместе с порчей оружия. Топорика было жалко, но у меня была схема в активе, так что я мог сковать себе сам новый. Раньше не занимался — этот меня полностью устраивал. Я все-таки ближним боем участвую только если припрет, в основном луплю издалека.
На снятую шкуру ушло и зелье Демина, и мое — такой она оказалась безразмерной. После потрошения туши Демин сразу скомандовал на выход из зоны, куда мы направились кратчайшим путем, волоча за собой шкуру, которая была хоть и легкая относительно своих размеров, но слишком объемная.
— По краю опять прошлись, — заметил Матвей, когда вышли из зоны. — Ежели б не Петр, там и остались бы.
— Эта линия всегда считалась безопасной, — ответил Демин. — Совсем близко от границы-то.
— Скока такая шкура стоить может? — проявил любознательность Василий, когда мы уже шли вдоль дороги к Дугарску, а белоснежный мех красиво переливался на солнце.
— А черт его знает… — вздохнул Демин. — Я такие пока не продавал. Узнавать надо, чтобы не продешевить.
Глава 27
На воротах меня ожидал отчим. В санях с толстой меховой полостью. Сопровождали его трое. Один — бессменный секретарь и два охранника. Меня он не узнал или просто отвлекся на огромную шкуру сугробня, которую свернуть толком и не удалось, тащили ее вдвоем Матвей и Василий.
— Неужто сугробень? — ахнул стражник на воротах.
— Он самый, — важно ответил Демин. — Думали, прогулка получится, а оно эвона как.
— Как выжили-то? Он же по голове бьет.
— Еще как бьет, и не токмо по голове, но и по карману, — вздохнул Демин. — Вона Тихон все болты взрывные потратил. Хорошо Петр с нами был — добил, а то полегли бы все. Сугробень туго бьется оружием-то.
Ответ был согласован со мной: я сам просил, чтобы мое участие не выпячивалось. Пусть все считают, что я всего лишь на подхвате — мне не хотелось чересчур светить собственные навыки.
— Но шкура огромнейшая, — продолжал восторгаться стражник.
— Добрый день, Юрий Владимирович, — подошел я к саням.
— Петя? — удивился он. — То есть ты был в артели, которая ходила на сугробня? Ты сдурел? Это ж вообще головы не иметь надо.
— Вот я ее чуть и не потерял, — согласился я. — Вы ко мне или проездом?
— К тебе, — он вздохнул. — У нас… Впрочем… — он покосился на греющего уши стражника и продолжил: — Это разговор не для улицы. Где мы можем переговорить?
— У меня дома.
— И про это тоже поговорим, Петя, — он указал на шкуру сугробня. — Это, знаешь ли, чертовски опасно.
— Я догадываюсь, — хмыкнул я и запрыгнул на облучок саней рядом с извозчиком — в самих санях места не было, а идти рядом с едущими санями — себя не уважать. Хотя извозчик меня уважал, да еще как — косился прямо-таки со священным ужасом. Видно, не доводилось ему раньше видеть артельщиков, только что вернувшихся из зоны, вот так близко. А здесь весь такой из себя не только в снегу, но и в крови твари — измазался, когда шкуру обрабатывал, и даже не заметил. Думаю, не молчи сзади мой отчим столь мрачно, извозчик непременно бы расспросил, что да как, а так пришлось любопытство умерить.
Довезя нас до моего дома, извозчик сообщил, что будет ожидать в трактире.
— Ты смотри не напейся там, — напутствовал его отчим. — Нам через час обратно ехать.
— Да что вы, господин хороший, — вытаращился на него мужик. — Рази ж можно в Дугарске-то? Здеся же твари шастают как у себя дома. Я поем, отдохну и согреюсь.
— Чаем согревайся. Смотри у меня.
Отчим развернулся к нему спиной, показывая, что сказал все, и обратился уже ко мне.
— Неплохой домик снимаешь.
— Купил, — поправил его я.
— Нерационально покупать недвижимость там, где она скоро не будет стоить ничего.
— Пойдемте в дом, поговорим там. Но сначала…