Я понял, что обязан похвастаться, чтобы отчим перестал воспринимать меня неразумным ребенком и поверил в то, что я ему вскорости начну втирать. Я открыл ворота в каретный сарай, в котором стоял автомобиль, сияя артефактной покраской.
— Хорош, — сдержанно оценил отчим. — Шел вместе с домом?
— Обижаете, Юрий Владимирович. Вместе с домом шел сарай, а автомобиль я сделал вот этими самыми руками. Если вы не забыли, в Лабиринте мной было получено сродство к механике. Оно очень и очень помогает.
Впервые за сегодня его сдержанность дала трещину.
— Быть того не может, Петя. Ты меня не разыгрываешь?
— Зачем мне вас разыгрывать? Если пройдете дальше, увидите снегоход, который я собираю сейчас.
Отчим оценил и снегоход, и кузню с артефактным наполнением, а уж автомобиль осмотрел и облазил с таким интересом, как будто был не солидным промышленником, а юнцом по возрасту ко мне близким. И его сопровождающие тоже сунули нос в каждую дыру. То ли из любопытства, то ли чтобы убедиться: нанимателю ничего не грозит.
— Что, правда сам? Никто не помогал? — все же уточнил отчим.
— Помогал Григорий, но скорее как подсобный рабочий для экономии времени. При необходимости я мог бы сделать все сам, но дольше. Еще он меня учил в кузне работать.
— А кузня тебе зачем?
— Сродство выбил к Кузнечному делу. Вот и могу теперь полностью закрывать все нужды. Мотор в автомобиле артефактный. — Я открыл капот и показал содержимое. — Сначала я ставил на элементалях, но удалось только водных найти, а они в холоде лениться начинают. Теперь автомобиль заведется при любой погоде. Но вам это, наверное, неинтересно, Юрий Владимирович? Вы вряд ли сюда приехали, чтобы убедиться в моих успехах.
— Да уж, пришлось. Вопрос стоял: еду либо я, либо твоя матушка. А ей здесь точно не место. Еле уговорил ее остаться.
Он оглянулся на троицу сопровождающих и нахмурился. Видно, разговор был совсем не для посторонних ушей, настолько не для посторонних, что мог вестись только в присутствии членов нашей семьи.
— Пройдемте в дом, Юрий Владимирович, — предложил я. — Ваши сопровождающие тоже смогут согреться и поесть перед обратной дорогой.
В доме нас встретил Митя, которого я отправил за Прохоровым. А уж Прохорова нагрузил на полную катушку уходом за гостями. Еще и нам с отчимом попросил принести чай с чем-нибудь в библиотеку — кабинета у меня не было, а библиотека выглядела вполне прилично: в притащенных Валероном контейнерах оказались и книжные шкафы, и письменный стол. За последним я и устроился в кресле, предоставив Юрию Владимировичу выбирать один из двух библиотечных стульев, выглядевших братьями-близнецами.
— Мебель продавалась вместе с домом? Странный набор.
— Нет, мебель была принесена из зоны, как и двери. Я купил пустую коробку. Отсюда даже отопительный артефакт выдрали. Пришлось ставить новый.
— Его тоже сам сделал?
— Нет, у меня мощности заклинания не хватило бы, — ответил я. — Ставил другой артефактор. У меня Жар всего лишь восьмого уровня, для установки нормальной системы отопления нужен хотя бы пятидесятый. Но давайте перейдем к тому, ради чего вы приехали. Вы все же решили рассказать маменьке, Юрий Владимирович?
— Если бы, — он едва заметно поморщился. — Ей рассказал Максим Константинович. Не поленился, приехал к нам в дом и устроил безобразный скандал, требуя с тобой встречи. Теперь то, что ты жив, известно всем заинтересованным лицам.
— Осколок хотел выкупить? — сообразил я. — Поди, приезжал после того, как выяснилось, что и его соперника обворовали?
— Именно так. Довел твою маменьку до нервического припадка своим требованием немедленно тебя увидеть. Она-то считала, что ты умер. — Он вздохнул. — Петя, ты не представляешь, что мне пришлось выдержать, когда она поняла, что это не так. Пришлось долго ей втолковывать, почему ты решил затаиться. И лишь когда я сказал об опасности для Ниночки, наконец поняла. Но затребовала для тебя телохранителя и уговаривать собралась ехать лично.
Я аж вздрогнул, когда представил маменьку в Дугарске. Феерическая должна получиться картина, от которой разбегутся те твари, что останутся в сознании после воздействия таинственной сортирной субстанции.
— Юрий Владимирович, телохранитель мне не нужен.
Ответить он не успел, потому что в дверь постучали, и после разрешающего «Войдите» Николай Степанович вкатил сервировочный столик. Надо же, я даже не подозревал, что среди притащенного Валероном нашлась такая штука, оказавшаяся нынче весьма кстати.
Пока камердинер сервировал письменный стол, мы молчали, но стоило ему выйти, как отчим сразу сказал: