— Пирсинг и все такое, — бормочет Джесси, протягивая мне пиво, когда видит, что я смотрю на кабинку.
— Спасибо. — Я беру его. — Так что именно ты хочешь от меня?
Он делает глоток, а затем смотрит на меня.
— Когда приходят клиенты, ты можешь присутствовать на их консультации, получить представление о том, чего они хотят, и нарисовать это для них. Просто сделать набросок в общих чертах.
— Хорошо, а когда у тебя нет клиентов? — спрашиваю я, внимательно наблюдая за ним. На его лице есть несколько отметин, которые мгновенно привлекают мое внимание, поэтому я быстро отворачиваюсь, не желая быть пойманной за подглядыванием. Он не просто сексуальный. В нем есть грубая сексуальность. Интересно, сколько ему лет?
— Ты можешь остаться на ресепшен? Я могу платить тебе почасовую оплату плюс процент от рисунков, которые ты делаешь — все наличными на руки.
Я обдумываю его вопрос, а затем смотрю на некоторые произведения искусства, которые висят на стенах.
— Думаю, я в деле.
Он делает шаг вперед, засовывая руки в передние карманы джинсов, и наклоняет голову.
— Какая у тебя история?
Небрежно втянув воздух, я подношу бутылку ко рту и глотаю.
— На самом деле у меня ее нет.
— Хорошо, и надолго ли ты в Новой Зеландии?
— Всего на пару месяцев. Если так. Так что, пожалуйста, не думай, что это навсегда. Мне бы не хотелось, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление.
Уголок его рта слегка наклоняется вверх.
— Я не очень люблю постоянство.
Пробегаю глазами вверх и вниз по его телу, в очередной раз не сумев скрыть своего влечения к нему, но каждый раз я думаю: «Хорошо, я могу это сделать. Я могу найти мужчину просто для того, чтобы иметь с ним что-то случайное», Бишоп овладевает моим телом и моими мыслями. Это не совсем справедливо, учитывая, что он, вероятно, уже пошел дальше, но пока это просто не в моих силах. Слишком рано.
Я останавливаю его рукой, чувствуя, что он собирается перейти на территорию свиданий.
— Пожалуйста, не надо. Не сейчас.
Он ухмыляется.
— Я могу и не сейчас.
Передавая ему свое едва тронутое пиво, я улыбаюсь ему.
— Я лучше пойду, но увидимся завтра?
— Ага, в 9 утра, — соглашается Джесси.
Я киваю, поворачиваюсь на каблуках и выхожу за дверь. Решив, что оставшуюся часть пути до нашей квартиры пройду пешком, а не вызову такси, я в, конце концов, добираюсь до главного пляжа. Спустившись по песчаным ступенькам, вдыхаю густой, соленый океанский воздух и закрываю глаза, отгородившись от любого шума, кроме грохота волн и стрекота сверчков в кронах деревьев. Новая Зеландия прекрасна, в этом нет никаких сомнений. Но я скучаю по дому в США. Не знаю, что происходит дома. Никто не нашел меня, или никто не искал — не уверена, что верно из двух.
— Ты в порядке? — Татум спускается по ступенькам и подходит к тому месту, где я стою. Сажусь на песок и подтягиваю колени, волосы падают на плечи.
— Не совсем.
Тейт опускается рядом со мной, ее длинное пальто плотно обернуто вокруг тела.
— Ты носишь одежду под ним?
— Что? — Она невинно хлопает ресницами. — Конечно, да! И еще... — Она достает бутылку виски и, как я уверена, косяк. — Та-да!
Я качаю головой и смеюсь.
— Ты — горячая штучка, ты знаешь это?
— Знаю, — вздыхает подруга, положив голову мне на плечо. — Будешь со мной горячей штучкой?
Я сглатываю, глядя на темный океан, гадая, что скрывается по ту сторону того, что кажется бесконечной водой.
— Да, думаю, я готова стать именно такой.
Мысли о Бишопе и моем отце гложут меня с тех пор, как я уехала из США. Может быть причина, почему это не так сильно влияет на Татум, в том, что она всегда под кайфом или пьяна, или занимается сексом. Хотя я не готова к сексу — и я даже не знаю почему, ведь мы с Бишопом не были вместе — я все еще чувствую, что предаю его. Хотя какое мне нахрен дело до того, предаю ли я его? Он предал меня! Он лгал, обманывал, манипулировал и убил кого-то. Он точно...
— Прекрати это, Тейт, — шепчу я сквозь слезы, когда у меня перехватывает горло. Одинокая слезинка стекает по моей щеке, и Татум ловит ее указательным пальцем. Затем берет меня за подбородок, поворачивая меня лицом к себе. Она смотрит мне в глаза, и на секунду она кажется совершенно трезвой.
— Мы вместе остановим это, Мэдс.
Сглотнув, я киваю и забираю у нее косяк. Прикуривая, подношу его к губам и глубоко вдыхаю, пока легкие не загораются, а горло не превращается в камень. Выдохнув дым, я начинаю кашлять, поэтому выхватываю виски из ее рук, передавая ей косяк. Открутив пробку, стучу себя по груди, затем подношу горлышко к губам и глотаю, позволяя жгучему дешевому виски покрыть мое и без того пересохшее горло.