— Простите, сэр, только дети двенадцати лет и младше могут заказывать из детского меню, — сказала она слегка язвительным тоном, и скорее всего ожидала, что Аарон выберет что-то другое. Когда за столом стало совершенно тихо, будто наступило затишье перед бурей, Аарон сжал руки в крепкие кулаки и опустил на них голову. Его дыхание стало ещё тяжелее, и прежде чем кто-нибудь, включая шокированную официантку, успел заговорить, вмешался Антони.
— Мэм, мне двенадцать. Пожалуйста, принесите мне куриные наггетсы, — Аарон поднял голову на голос брата и увидел, что официантка смотрит на него. Затем, будто запоздало вспомнив, Антони добавил: — Вы могли бы принести моему брату спагетти с мясными шариками? — это привело официантку в себя, и она отвела взгляд от ужаса разрушенного лица Аарона.
— Я… я могу это сделать, — сказала она, всё ещё немного потрясённая поведением Аарона. Вернувшись обратно в свою заученную рутину, она начала собирать меню. Все передали свои меню Аллену, а он протянул их официантке. Одно меню выскользнуло из её хватки и ударило Аарона по плечу, прежде чем она успела его схватить. Извинение застряло в её горле, когда Аарон отдёрнулся так резко, что перевернул свой стакан с водой. Он встал со сжимающей сердце спешкой и попятился прочь от стола.
— Аарон, — быстро произнёс Аллен, привлекая внимание брата. — Давай выйдем на улицу на пару минут.
Аарон на мгновение дико огляделся вокруг и увидел печаль своей матери. «Пожалуйста, не отсылайте меня. Пожалуйста. Я не могу». Он встретился с шоком своих бабушки и дедушки, прежде чем столкнулся взглядом с Алленом. Яро кивая, он позволил Аллену увести его от столика и осторожно обвести вокруг глупо заинтересованных посетителей за другими столиками, пока они не дошли до холла. Не трудясь ответить на прощание хозяйки, они практически побежали к двери.
Дверь распахнулась, когда Аарон прорвался сквозь неё, чуть ли не бежа к краю парковки. Добравшись туда, он остановился, опираясь ладонями на колени. Лицо Аарона слегка блестело от пота, пока он жадно глотал воздух. Аллен не мог ничего сделать, кроме как стоять рядом с ним, с беспомощным видом и очень осторожно стараясь не прикасаться к брату.
— Аарон, посмотри на меня, приятель… Дыши… — Аллен начал делать медленные глубокие вдохи. — Всё в порядке, Аарон, просто дыши, — его глубокое дыхание было преувеличенным, пока он пытался заставить брата словить его ритм.
Из ресторана вышла пожилая пара, с опаской наблюдая за ними, проходя мимо парней к своей машине. Мужчина, должно быть, лет семидесяти, тяжело опирался на свою трость, в то время как под другую руку его держала жена. Снова оглянувшись на Аарона, пока помогала своему мужу сесть в их седан цвета морской пены, женщина повернула своё морщинистое лицо к Аллену и нахмурилась. Когда Аллен ничего не сказал, она медленно обошла машину и села за руль. Выезжая с места, она чуть не задела минивэн, припаркованный в ряду позади неё. Двое парней смотрели, как они медленно уезжают, вливаясь в движение за пределами парковки.
Наконец, Аллен перевёл взгляд обратно на Аарона, который глубоко и медленно дышал, глядя на брата. Ему помогало сосредоточиться на чём-то, что прикрепляло его к настоящему, когда разум хотел вернуться назад в то тёмное место и держать его там до тех пор, пока он не закричит.
— Спасибо, — прошептал Аарон и закрыл глаза от угасающего дневного света, когда тьма в его разуме начала отступать, и его лёгкие снова медленно заработали. Каждый вдох давался легче предыдущего, хоть его лицо и шея по-прежнему горели. Майка с длинным рукавом прилипла к его спине от жары и напряжения приблизившегося срыва. Аарон продолжал делать медленные глубокие вдохи ещё несколько минут, пока не почувствовал больше спокойствия. Открыв глаза, он посмотрел на Аллена и увидел, что его собственная грусть отражается на лице брата.
— Аарон, ты мой брат, и я тебя люблю. Я сделаю ради тебя что угодно, приятель, — Аллен хотел было положить руку на плечо брата, но затем опомнился.
— Я тебя тоже люблю, малой, даже если это я должен присматривать за тобой, — сказал Аарон с настоящим раскаянием. Это была его работа — присматривать за братьями, а не наоборот. Его убивало то, что они вынуждены были относиться к нему как к какому-то инвалиду, потому что он не мог функционировать. Одно меню ударило его по плечо, и он потерял над всем контроль. Он не мог так жить. Он просто… не мог. Что-то нужно было менять. Он просто не знал, что может сделать, чтобы это осуществить.
— Ты всегда заботился обо мне и Антони, — сказал Аллен, глядя в глаза брату. — Какое-то время можем позаботиться о тебе мы.