ААРОН: «Когда я учился в десятом классе, когда мне было 16, мы с моей лучшей подругой Джульеттой шли домой после репетиции дискуссионного клуба».
Аарон сделал глубокий вдох. Боже, он так ясно помнил тот день. Они с Джульеттой говорили о том, чтобы вместе пойти на школьный весенний бал. Джульетта не хотела пойти с кем—то конкретным, и кроме того, её никто не приглашал. Аарон не хотел раскрывать ориентацию перед всей школой, придя с парнем. Так что он решил пригласить Джульетту, если она захочет пойти с ним, в качестве друзей. Он никогда не говорил с Джульеттой о том, что он гей, до того вечера. Глубоко внутри он не думал, что у неё будут какие-то проблемы с этим; он просто боялся признаться. Пока они шли домой, она просто взяла и спросила его, наполняя вопрос своим обычным чувством юмора. Тот факт, что она так хорошо его знала, был одной из вещей, которые он любил в ней больше всего. Она была его лучшей подругой и никогда его не осуждала. Она просто слушала.
Боже, он так сильно скучал по ней.
ААРОН: «Шёл десятый час вечера. Репетиция задержалась, потому что мы с Джульеттой пытались втянуть других учеников. Учебный год только начался, и Джульетта работала над тем, чтобы собрать команду. Она была капитаном. Пока мы шли мимо площадки начальной школы, у обочины остановился белый фургон. Я подумал, что это какая-то доставка, и водитель заблудился. Мы с Джульеттой замедлились, когда дошли до тротуара. Боковая дверь открылась, и выпрыгнули двое парней. Один схватил Джульетту, а другой меня. Они отвезли нас в какой-то заброшенный гараж и мучили нас. У меня шрамы по всему телу. Закончив, они убили Джульетту. Пытались убить меня, но порезали не достаточно глубоко».
СПЕНСЕР: «О боже, их поймали?»
Аарон подумал, что «о боже» как раз всё выражает. Он никогда никому не рассказывал о той ночи, кроме полиции и матери. Даже тогда он не вдавался в подробности и отказывался говорить о некоторых частях. Они понимали, или по крайней мере притворялись, что понимают. Это не имело значения. Физические улики, которые нашли на месте и в больнице, сказали им то, что они хотели знать, о чём Аарон говорить не мог. Но мозгоправов это не останавливало. Он просто посылал их всех к чертям.
ААРОН: «Нет, их не поймали».
СПЕНСЕР: «Как ты сбежал?»
ААРОН: «Нас не связывали; просто держали нас по очереди. У меня в кармане был мобильник. После того, как они ушли, прежде чем я потерял сознание, я включил телефон и набрал номер. Мама сходила с ума, потому что никто не мог нас найти, а я не отвечал на телефон, который был выключен, пока мы были на репетиции. Она заставила копов и сотовую компанию определить наше местоположение по навигатору в моём мобильнике, и нас нашли. Они сказали, что если бы приехали на 15 минут позже, я потерял бы слишком много крови…»
Окошко чата долго оставалось пустым, и Аарон задумался, не зашёл ли слишком далеко, не рассказал ли Спенсеру слишком много. Бедный парень, наверное, в другом окошке открыл электронную почту и умолял доктора Майера найти ему нового партнёра, и Аарон не мог его винить. Большинство своей жизни он проводил в забвении под лекарствами, чтобы не приходилось иметь дело с самим собой. Зачем кому-то, кто не был вынужден с ним справляться, делать это добровольно? Понадобилось ещё две минуты, чтобы появилось следующее сообщение, и когда оно пришло, Аарон ожидал вовсе не этого.
СПЕНСЕР: «Я однажды уничтожил школьный музыкальный кабинет».
ААРОН: «Что?? Почему?»
СПЕНСЕР: «Когда я учился в старшей школе, моя тётя Нелли и мой отец говорили о причине моего состояния, и они не знали, что я читаю всё по их губам. Слышащие люди иногда забывают, что я могу понимать, что они говорят, хоть и не слышу их. После этого мне какое-то время было очень тяжело. Мне хотелось играть на гитаре, и когда руководитель группы сказал, что у них «нет оборудования, соответствующего моим особым нуждам», я сорвался. Мой отец проявил понимание, учитывая тот факт, что ему пришлось заплатить около 5000$ за нанесённый ущерб…»
ААРОН: «Кто-то стал причиной того, что ты оглох?»
Понадобилось несколько минут, что означало, что Спенсер тоже пытался решить, как много рассказать своей истории. Аарон не мог его винить; именно это сделал сам Аарон, когда поправлял собственную жуткую историю.
СПЕНСЕР: «Мою маму ограбили и убили, в то время как она родила меня почти на 3 месяца раньше срока».