— Да, но что они сделают, если проиграют? — спросил Аарон. Он мог представить, как его родители собирают вещи и переезжают в Нью-Йорк или Сан-Франциско, просто чтобы увезти его подальше от доктора Томаса. Тогда Аарон потеряет не только своего терапевта, но и своего лучшего друга и парня. Аарон не мог думать об этом, когда наконец нашёл хотя бы долю счастья.
— Идём. Послушаем. Что. Они. Скажут.
Аллену и Антони предоставили редкую привилегию поесть в своих комнатах, и, уходя, они посмотрели на Аарона одинаковыми взглядами поддержки. Аарон сел со Спенсером на одной стороне стола, доктор Томас сел один с другой стороны, а родители Аарона сели в концах. Тарелки уже стояли, напитки были разлиты, и салат был выставлен к тому времени, как разговор вернулся к теме терапии Аарона.
— Я не хочу вызывать размолвки между вами и Аароном. Это никогда не являлось моим намерением. Мы говорили о том, чтобы рассказать вам о его терапии, и тогда я думал, что он расскажет. Вы спрашивали, что я получу, леча Аарона бесплатно, и как я объяснял ему, я использую наши результаты и опубликую доклады, чтобы помочь другим терапевтам лечить пациентов с похожими признаками. Тот факт, что до сих пор Аарон не находил терапевта, который не просто лечил бы его лекарствами и скрывал его симптомы, говорит мне, что такая информация очень необходима, — доктор Томас сделал большой глоток воды, ожидая ответа.
Мишель посмотрела на Джона, а затем на Аарона.
— Доктор Томас, хоть я ценю ваши слова, мы беспокоились не столько о ваших намерениях, сколько о вашей этике. Во время осторожного исследования, мы обнаружили, что вы были высокопрофессиональным терапевтом по травмам. В то время мы думали, что вы можете стать ответом на все наши мольбы. Но затем мы поговорили с Нэнси Бургофф. Вы её помните, доктор? — спросила Мишель, её голос звучал практически злобно от молчаливого триумфа. Выражение лица доктора Томаса не изменилось.
— Да, я очень хорошо помню мисс Бургофф, — сказал он, но не стал продолжать.
— Она рассказала нам, что у вашего партнёра, доктора Хьюна, был роман с шестнадцатилетней пациенткой. В данный момент он отбывает наказание за эту неосторожность, не так ли?
— Это так, — сказал доктор Томас, но, опять же, продолжать не стал.
— Вашу практику закрыли вскоре после его ареста. Также нам рассказали, что вы приходили на собрания ассоциации психиатров таким пьяным, что едва стояли на ногах. Среди психиатров Чикаго пошли слухи, что вы стали алкоголиком. Вы отрицаете эти слухи? — решительно спросила Мишель, глядя на доктора через стол. Ужин был забыт, и Аарон не мог делать ничего, кроме как наблюдать, с тошнотворным ощущением в желудке.
— Я не отрицаю того, что я пью; однако, я никогда не делал этого перед приёмом, или даже когда Аарон был в доме. То, что я делаю в своё личное время, вас не касается, и, для заметки, я не общался с Хьюном со времён его ареста. Он скрывал свой роман от всех, включая сотрудников клиники. Об этом узнали только по единственной причине — беременность девушки. Компания предложила Эмили и её семье очень щедрое мировое соглашение, которое я не могу обсуждать из—за конфиденциальности, но как я понимаю, у неё всё очень хорошо с терапевтом-женщиной, которую я ей порекомендовал. Я не монстр, миссис Даунинг. Если бы меня меня не волновало благосостояние вашего сына, я бы не сидел здесь, позволяя вам выплёскивать на меня свою злость, — сказал доктор Томас и откинулся на спинку своего стула, делая очередной глоток воды. Его ужин остывал в тарелке, стоящей на бордовой салфетке.
— А почему я так злюсь, доктор? Вы проведёте анализ за столом? — её голос был пропитан сарказмом, и Аарон начал подниматься, чтобы сказать ей что-нибудь, но взгляд доктора Томаса остановил его.
— Я здесь не для того, чтобы враждовать с вами, миссис Даунинг. Я пришёл посмотреть, сможем ли мы прийти к мирному решению, чтобы я мог продолжить помогать вашему сыну, — ответил он.
Она фыркнула.
— Как вы ему помогли до сих пор? За последние несколько месяцев я не видела в нём никаких изменений, которые нельзя было бы приписать к его новой дружбе со Спенсером или к тому, что он сам справляется со своими проблемами.
— Мама, когда у меня последний раз был приступ паники? Когда тебе последний раз приходилось кормить меня транквилизаторами вместо конфет? Хочешь узнать, что сделал для меня доктор Томас? Хочешь узнать, как он начал возвращать мне мою жизнь? — спросил Аарон, прежде чем повернуться к Спенсеру. — Дотронься до меня, — сказал он Спенсеру тихим голосом. — До чего угодно, просто дотронься.